Чёрный дембель. Часть 3

Я замер в двух шагах от парикмахерши, не спеша пробежался взглядом по её телу – от пальцев ног до ямочки на подбородке.

- Привет, красавица, - произнёс я. – Отличный купальник у тебя. Напомни-ка мне своё имя.

- Оксана, - выдохнула блондинка.

Я щёлкнул пальцем, сказал:

- Точно! Прекрасное имя. А главное, редкое.

На шаг приблизился к парикмахерше, заглянул ей в глаза.

- Живёшь ты на втором этаже, в комнате номер…

Я снова щёлкнул.

- В двести четвёртом, - произнесла Оксана.

Я протянул руку к плечу парикмахерши, поправил на нём лямку купальника. Кожа на женском плече была тёплой. Я оставил на ней каплю морской воды.

- Приду к тебе в номер ровно в десять часов вечера, - сообщил я. – Не уходи никуда в это время из своей комнаты. Жди.

- Зачем? – спросила блондинка.

Она смотрела мне в лицо, запрокинув голову – не в глаза, а на мои губы.

- Вечером узнаешь… Оксана.

Я улыбнулся.

Заметил, что кожа на плече у парикмахерши покрылась мурашками.

- Эээ… ладно, - пролепетала Оксана. – Но я не одна живу. С подругами.

Девица затаила дыхание.

- Не переживай, красавица, - сказал я. – Твои подружки нам не помешают. До вечера.

- До вечера, - ответила парикмахерша, когда я уже повернулся к ней спиной.

***

Вечером Артурчик сидел на кровати и настраивал гитару перед очередным уличным концертом, Кирилл дочитывал роман «Одиссея капитана Блада»: Женя и Любаша ждали их сегодня «чуть позже».

За два часа до полуночи я достал из сумки бутылку «Советского шампанского» (решил: не пропадать же добру) и отправился с этим подарком к тульским парикмахершам.

Оксана ждала меня. Она обрадовалась моему приходу. Её подруги оказались именно такими говорливыми и понятливыми девчонками, какими я их и помнил.

***

В свою комнату я вернулся под утро. Весёлый и ещё слегка пьяный (у парикмахерш, как и в прошлый раз, оказался неплохой запас спиртного). Разбудил Кирилла – кровать Артурчика пустовала.

Кир, что Прохоров «остался на ночь» у работниц чулочной фабрики.

- А ты почему не с ним? – спросил я.

- Да ну их!..

Мой младший брат махнул рукой.

- Любка вчера ко мне целоваться лезла, - сообщил он.

Кирилл скривил губы.

- Плохо целуется? – спросил я.

- Не знаю, - ответил Кир. – Странная она какая-то… Я же ей говорил, что у меня в Новосоветске есть Инга! А она всё равно… лезет.

Он покрутил пальцем у виска.

Я усмехнулся.

Сказал:

- Действительно, странная. Женщины – они такие: странные. Ты оставил им Артурчика на съедение?

Кирилл хмыкнул.

- Да что с ним будет? – сказал Кир. – Он вчера с Женей… Сумасшедший.

Мой младший брат покачал головой.

Он вздохнул и добавил:

- Хорошо хоть Наташка Торопова этого не видела.

- А мы Наташе ничего не расскажем, - пообещал я. – Умывайся. Нам пора на пробежку.

Сегодня мы выбрали для себя трудную трассу: возвращались по пляжу, утопая по щиколотки во влажном песке. Набегу полюбовались ракушками и медузами, оставленными на берегу отливом. Там же, на пляже, мы провели спарринг.

Возвращались в свой номер уставшие. На ступенях между вторым и третьим этажом я заметил пятна крови. Свежие. Будто бы по ступеням совсем недавно поднимался раненный человек или зверь.

Мы с Кириллом шагали радом с этими красными отметинами на полу – точно по пути, отмеченному хлебными крошками. Вслед за красными пятнами мы шли коридору третьего этажа. Подошли к своему номеру.

Я отметил, что дальше по коридору красных пятен на полу не было. А вот около порога нашей комнаты блестела небольшая кровавая лужица. Я нахмурился: увидел, что ручка нашей двери испачкана кровью.

Глава 24

В свою комнату я не вошёл – ворвался. Увидел кровавые следы на полу, услышал журчание воды. Прохорова я нашёл в уборной: Артурчик стоял около раковины, рассматривал в зеркале своё лицо. Он заметил нас, невесело улыбнулся. Вынул из носа пропитанные кровью тампоны из газеты, бросил их в унитаз. Пальцем потрогал разбитую губу.

- Что случилось? – спросил я.

Прохоров ухмыльнулся и тут же вздрогнул от боли, снова прикоснулся к губе.

- Женькин муж приехал, - сообщил он. – Нагрянул нежданно-негаданно…

- Какой муж?! – сказал Кирилл. – Она ведь не замужем! Сама нам об этом говорила!

Прохоров взглянул мимо моего плеча на Кира, покачал головой.

- Все они так говорят… - пробормотал он.

Усмехнулся и тут же снова ойкнул.

- Хорошо, я хоть шорты и футболку надел, - произнёс Артурчик. – Бежал по коридорам не голышом. А он меня сразу: раз!.. и кулаком в морду. Здоровый чертяка. Он как тот шкаф: пошире тебя, Чёрный, в плечах будет.

Прохоров сплюнул в раковину.

- А эта дурра кричала, что я сам к ним припёрся, - сказал он. – Говорила, что не знает меня. Как в том кино: «Не виноватая я, он сам пришёл». Смешно. Сейчас. А тогда я чуть в штаны не наложил с перепуга.

Позади меня хмыкнул Кирилл.

- А гитара где? – спросил мой младший брат.

Артурчик вздохнул, размазал по верхней губе выкатившиеся из носа тёмные капли крови.

- Где, где… - произнёс он. – Там осталась. У девок в комнате. Я сам оттуда едва ноги унёс. Этот здоровенный псих из Смоленска едва не разорвал меня на куски. Чудом вырвался из его лап. Я о гитаре тогда и не вспомнил.

Прохоров потрогал пальцем свои зубы.