Черный дембель. Часть 5

По стеклу за моей спиной всё ещё стучал мелкими льдинками бушевавший на улице ветер. Стрелки висевших на кухонной стене часов показывали начало второго ночи. Я сварил новую порцию кофе, пока Лена читала «документ» (проделал это аккуратно, без шума). В кухне нашей съёмной квартиры кофейный запах вновь затмил все прочие (даже аромат духов Котовой). Из украшенных красными маками чайных чашек поднимался пар, похожий на дымок двух крохотных пожаров. Моя чашка наполовину опустела. Но Лена к своей чашке пока ни разу не прикоснулась. Словно не замечала её. Она носовым платком стирала со своего лица слёзы, шмыгала носом. Я заметил пару мокрых пятен от её слёз и на серой странице «документа».

— Серёжа, неужели такое действительно произойдёт? — спросила Котова, всхлипнула. — У нас в стране? В Москве? Этот мужчина… в твоём сне говорил… погибнут двадцать один человек. И ещё примерно столько же получат увечья.

С её подбородка сорвалась капля, блеснула в свете электрической лампы и упала на столешницу (в сантиметре от края «документа»). Лена снова мазнула платком по глазам.

— Десятого марта этого года во дворце спорта «Сокольники» состоится товарищеский матч хоккейный команд, — озвучил я главную информацию из своего «документа». — Сыграют юниорская сборная СССР и команда юниоров из Канады. Во время игры иностранцы будут бросать в толпу зрителей на трибуны жевательную резинку и прочую ерунду. На тот матч соберётся много народу: в основном, подростки. Многие из них придут туда именно за жвачкой. А после игры около запертого выхода из ледовой арены возникнет давка. В которой погибнут двадцать один человек. Из них — больше десятка детей. Ещё человек двадцать-тридцать получат всевозможные увечья. Среди погибших во дворце спорта «Сокольники» будет двенадцатилетний Никита Смирнов, с которым мы недавно познакомились в поезде.

Я сделал глоток из чашки, смочил горло тёплым горьковатым напитком. Лена шмыгнула носом.

— И всё это случилось из-за какой-то жвачки? — сказала она. — Из-за такой… ерунды? Разве… такое может быть? Серёжа, ведь это же очень глупо. Неправдоподобно. Ужасно. Ведь он же говорил, что там была милиция. И солдаты. Как они такое допустили?

Котова развела руками. Приподняла брови.

Я ответил:

— Мирный… Павел Смирнов сказал, что начальник отделения милиции и его заместитель за этот случай получили тюремные сроки. Я так подозреваю, что за проявленную преступную халатность. Я думаю, что милиционеры хотели, как лучше…

— Халатность⁈ — воскликнула Котова.

Я указал на лежавший рядом с Леной уже слегка намокший «документ».

— Тот хоккейный матч среди юниорских команд будет уже третьим по счёту, как сказал Павел. Дети и подростки к тому времени уже узнают, что на двух предыдущих матчах канадцы раздавали жвачку. Думаю, что в «Сокольниках» в тот день соберётся много подростков из ближайших московских школ. Как Паша и говорил, они принесут с собой значки и прочую мелочёвку для обмена с иностранцами. Хоккейный матч не будет их главной целью. Туда придут несколько тысяч школьников, которые отчаянно жаждут заполучить жвачку и наклейки. Плюс там будут иностранцы: представители команд, игроки и их родители, журналисты. А сколько во дворце спорта в тот день на матч пришлют милиционеров? Сомневаюсь, что туда отправят хотя бы полсотни. Скорее, не больше пары десятков.

— И что с того?

Котова нахмурилась. Я пожал плечами и указал на «документ».

— Милиционеры и солдаты попросту не готовились к тому, что в итоге произошло. Они присматривали, прежде всего, за сохранностью иностранных гостей. Ограждали их от общения с нашими подростками. Служили живым ограждением между представителями разных стран. В меру сил поддерживали во дворце спорта порядок. Но в первую очередь, я уверен, всё же оберегали канадцев. Которые тоже внесли свою лепту в ту трагедию. Я говорю о поведении иностранцев во время этого хоккейного матча. Представляю, как их забавляло поведение наших размечтавшихся о дармовщине детишек. Они моральные уроды и сволочи: те иностранцы. Это бесспорно. На них лежит немалая доля вины за случившуюся во дворце спорта «Сокольники» трагедию. Но есть и два других обстоятельства.

— Каких?

Я снова кивнул на «документ».

— Обрати внимание: Паша сказал, что выход, который вёл к автобусам канадцев, закрыли за пару минут до окончания хоккейного матча. Думаю, это сделали не случайно. Советские начальники не хотели, чтобы иностранные СМИ стали свидетелями нашего позорного попрошайничества. Вот и преградили зрителям путь к автобусам иностранцев. Мне кажется, на пути к тому выходу они всё же поставили двух-трёх милиционеров. Чтобы те препятствовали движению зрителей к запертому первому выходу. Хотели, как лучше. Но тут вмешалось второе обстоятельство: кто-то погасил во дворце спорта свет. Толпа школьников в кромешной тьме ринулась по узкому коридору за вожделенной жвачкой. Я уверен, что они в темноте и не заметили тех милиционеров — попросту смели их со своего пути.

Я махнул рукой, словно сбросил со стола на пол хлебные крошки.