Черный день. Книги 1-8

Глаза у пацана стали круглыми, как старые пятирублевки. Похоже, для него что «из Сибири», что «из Сирии» − всё едино.

Саша хотел донести, что не имеет отношения к местным разборкам. Хотя трудно сказать, представлял ли себе парнишка другие края, кроме болот и ненавистного Острова. Но идентифицировать непонятного встречного, как питера, сможет. Ведь на нем форма «котов». А уж ее они все должны знать.

«Сказать, что нашел, или снял с кого-то? Эх, другой на моем месте уже убил бы мальца и в болото сбросил. И не ломал бы голову».

– Ну ладно, я пошел. Собак остерегайся. И людей. Тут сегодня хреново. Воюют.

Пацан смотрел с усмешкой. Ничего он не боялся. И знал, что бригады будут резать питеров. Еще бы ему не знать! Ведь сам на подхвате. И даже пули от пришельца не опасался. В таком возрасте обычно не веришь в смерть. Саша это знал.

«Надо прибавить ходу, – подумал он. – Сдаст гаденыш меня».

Под внимательным взглядом мальчишки Александр пошел было дальше, но неожиданно резко развернулся и схватил мелкого за руку. Ему пришла в голову идея:

– Слышь, наглец? Раздевайся.

Ребенок, еще недавно стоявший уверенно и глядевший дерзко, даже с вызовом, вдруг сжался. Казалось, даже задрожал, как осиновый лист. Смерти, значит, они тут не боятся так, как позора и поругания.

– Да я не из этих, дурень! – сплюнул Младший. – Каждый понимает в меру своей испорченности. Видел «Терминатора»? Мне нужна твоя одежда и мотоцикл. Ах да, ты телевизор не смотришь. Или вы молитесь на неработающие «ящики»?.. Короче, снимай куртку, пока я тебя не пристрелил. Остальное себе оставь.

Штаны менять не надо, его сойдут. По ним не видно, что они от гвардейской формы. И ботинки тоже. Они вообще Сашины личные. Мало того, что это – память. К тому же в похожих ходили многие. Хотя для оборвыша они слишком хороши, особенно после ремонта. Разве что… это мог быть трофей.

Младший попытался сделать так, чтобы можно было сойти за внешнего. Да, стрижка у него слишком ровная. По Уставу нельзя носить длинные волосы, а так – хоть у цирюльника в барбершопе на Малом стригись. Некоторые модники из отряда, кстати, там и стриглись. Вот их-то с дикарями не перепутать, которые все под горшок оболванены. А Саша из экономии всегда стригся в казарме под машинку, но уже успел немного обрасти. Поэтому − сойдет.

Теперь он стал обладателем куртки странного фасона. Маленькому шпиону одежка была на вырост. А Данилову пришлась в самый раз.

В народе эта сермяга так и звалась «куртец». Шили их из того, что под руку подвернется. Остатки джинсовой ткани, куски кожи, рукава от драпового пальто, связанные из грубой шерсти детали… Нарочито грубые швы, шнуровка из жил, деревянные пуговицы… Сумасшедший пэчворк… Чем брутальнее, тем лучше. Чистой воды одежда дикарей, дичь дикарская. Тот, кто это придумал, имел воображение и чувство юмора. И ведь прижилась мода на болотах. Носят куртец ради форсу, а не из-за практичности, хотя они и очень прочные, и неубиваемые. Ну, протрется рукав на локте, или карман оторвется – любая баба может за пять минут всё исправить. Иголка с ниткой, кусок любой ткани на заплатку – и «вуаля». И чем заплаток больше, тем куртец круче.

Саша снял форменную куртку – всё еще слишком хорошую, способную привлечь внимание, с нарукавными знаками различия. Швырнул на землю. Переоделся в «гражданское». Хотя точнее сказать – дикарское. Но это лучше, чем брать одежду у мертвых.

Конечно, обувь бы поплоше, в идеале − самодельную с подошвой из покрышки. Еще можно вместо куртеца – довоенную фуфайку или старую рабочую спецовку. Но задачи выглядеть бомжом он не ставил.

Он только надеялся, что теперь его хотя бы издалека можно принять за местного.

Оставил офигевшего мальца стоять над гвардейской курткой. Пусть забирает, или сжигает, или топит в болоте – Саше она больше не понадобится.

Когда удалился метров на сто, до ушей донесся громкий резкий звук свистка. Долбаный паршивец!

Мальчишка-шпион-разведчик исчез. Возле пожарной машины пусто. Но куртку забрал, стервец, в качестве трофея. Может, скажет, что убил наемника? Тоже могут засчитать за инициацию.

*****

Одетый как дикарь, Саша понесся по трассе.

«Вот и зачем надо было это делать? Все равно не смогу убедительно выдать себя за одного из них».

Куртец был неудобен, топорщился, с непривычки казался слишком тяжелым, сковывал движения рук. Карманы никуда не годились, застежки тоже.

Наконец, Саша перешел на шаг. Было тихо, никакой стрельбы и посторонних звуков с севера до него не долетало. Уже ясно, что поселок взят, а наемники все вырезаны.

Туда им и дорога.

Идти стало труднее. Шоссе было почти сплошь покрыто наносами. Пару раз он чуть не провалился в колдобину, полную жидкой грязи. А может, это была рытвина или ухаб… Ох уж, эти древние! Сколько разных слов напридумывали, когда можно просто сказать – яма! Саша выломал палку, чтобы проверять подозрительные места.