Черный диггер

Внутри Сергея бушевал уже целый рой рассерженных гномов. Они раскачивались на его внутренностях, прыгали на желудке, топая по нему маленькими ножками, грозили кулачками вверх и кричали непотребности.

Как они собираются его брать? Скорее всего, на выходе. Тот, в тамбуре, сейчас свяжется со своими. Здесь, в поезде, скорее всего едут только эти два человека. Как ни сильна Контора, но перекрыть все пригородные электрички, автобусы и автомагистрали большим количеством сотрудников она просто не в состоянии. Вероятно, их распределяли по нескольку человек на каждый маршрут. Что это значит? Это значит, что уходить нужно, пока их только двое.

Электричка уже не поцокивала успокаивающе на стыках. И не покачивалась мерно, как колыбель младенца. Невидимая рука смахнула с Сергея сонливость и отодвинула ее прочь, далеко-далеко. Вагон сразу превратился в желудок какого-то громадного животного, готовый переварить всех, находившихся здесь. Стук колес начал напоминать лязганье капканов, и Крутину невольно захотелось оторвать ноги от пола. Внезапно обострились все запахи. Резко, до тошноты. Запахи старого дерева, металла, выкрашенного масляной краской, грязи на полу, человеческого пота, несвежих бутербродов, одежды, раскаленных электрических лампочек - все они набросились на него с разных сторон. Сергей глубоко задышал. Вдох через рот, выдох через нос. Вдох - выдох, вдох - выдох... Женщина напротив него зашевелилась, не открывая глаз.

Плотный продолжал сидеть, безучастно глядя в окно. Время от времени он чуть поворачивал голову в сторону Сергея, старательно не задерживаясь на нем взглядом.

Крутин посмотрел на часы. Пора бы. Где же эта чертова остановка?

- Станция Решетово, - как бы в ответ на его незаданный вопрос раздалось в динамике над головой.

Вот и все. Место - лучше не придумаешь. Самая пустынная из всех, находившихся на этом пути остановок. Голая бетонная площадка, забытая богом и людьми.

Сергей встал, поправляя куртку. Прямо перед ним, в проходе, перегородив дорогу к тамбуру, оказался старик-завхоз в черном пальто. Может, этот детский попечитель тоже из них? Нет, на Крутина он сейчас не обращал никакого внимания. Просто стоял, опираясь на палку, и поправлял левой рукой перекрутившийся ремень от своего ящика. И приспичило ему выходить именно здесь! Ехал бы уж спокойно до самого конца.

Застегивая куртку, Сергей покосился через правое плечо. Тот, на скамейке, тоже встал и с тем же ничего не выражающим видом пристроился позади него. Поезд дернулся, останавливаясь, все трое качнулись в проходе.

Старик раскрыл дверь в тамбур и двинулся вперед. Сергей шагнул за ним, уже зная, что ожидает их там.

Брюнет стоял у входной двери вполоборота. Старик приблизился к нему. Крутин, в свою очередь, чуть ли не вжался в старика, освобождая пространство. Плотный шагнул за ним. Дверь в вагон закрылась. Они оказались отрезанными от всех.

Цыган находился перед Сергеем, поэтому главное внимание он сосредоточил на другом. Чуть нагнув голову, Крутин боковым зрением ловил его движения, ожидая момента, когда...

Поезд еще раз тряхнуло, и он остановился окончательно. Все опять покачнулись. Плотный сунул правую руку в карман. Начали!

Левым локтем Сергей что есть силы двинул ему в лицо.

Раздался хруст. Плотный замычал и подался назад, ударившись о перегородку. Послышалось шипение открывающихся входных дверей. Крутин нанес удар пяткой по голени плотного и еще раз, для верности, добавил локтем. На всякий случай, чтобы обезопасить тыл. Плотный перестал мычать и лишь только клокотал с бульканьем. Нос у него был сломан.

Но цыган уже достал пистолет, и Сергей, готовый к броску на него, понял, что это конец. Он не успеет.

БОМЖ. СТОЛКНОВЕНИЕ

Электричка дернулась и остановилась. Решетово. Сейчас, через десять минут, здесь пройдет еще одна, в сторону города. Она будет последней на сегодня, и этот длинный суматошный день можно считать законченным.

Войцех Казимирович стоял в тамбуре, зажатый другими пассажирами, и удивлялся данному обстоятельству. Обычно на этой станции в такое время он выходил в полном одиночестве. Когда-то Профессор даже поинтересовался, для чего нужно было делать остановку в таком месте. Оказалось, когда-то здесь была крупная птицефабрика. Лет девять назад ее задушили "ножки Буша". Хозяйство разорилось, а кто-то нагрел на этом руки. Люди, жившие в небольшом поселке при птицефабрике, не имея работы, разбежались кто куда. Остались только старики да старухи, прозябающие на нищенскую пенсию. Ездить стало некому, а остановка сохранилась как напоминание о том, что когда-то и здесь жили, работали, женились, рождались и умирали люди, ушедшие отсюда теперь навсегда.

Войцех Казимирович приготовился к выходу, когда стоявший перед ним смуглолицый мужчина вытянул пистолет. Ну вот, опять грабят. Как много оружия стало гулять по стране! И большая половина из тех, в чьих руках оно находится, считают его рабочим инструментом, способом добычи средств к существованию. Да, разбойничать у нас учатся быстро. Гораздо быстрее, чем зарабатывать.