Черный Дождь

Конечно, то, что великий провидец говорит лишь о двух убежищах, не означает, что его пророчество ложно, даже если предыдущей ночью было совершено более ста двадцати поджогов. В конце концов, Нострадамус лишь описал свои видения, а в них он видел только два, предположительно — наиболее страшных нападения. Затем в пророчестве говорится о том, кто виновен в этих злодеяниях:

Задиристый и с ловким языком:
Неправдивое сообщение о ложных выборах
Того, кто пришел искоренить их законы.

Пройдут выборы руководителя года.

Большинство хочет поддержать его.
Он будет казаться хуже юной шлюхи.
Захватит власть в тени мщения.

Таким образом, ПНН выиграет федеральные выборы в следующем году. О том, что должно после этого произойти с Германией, Нострадамус пишет достаточно определенно:

Он начнет возвышаться, мерзкий, порочный, низменный,
До лидера сильных/армии.
Мерзкий, без веры, без закона, он будет править страной.
Совет погибнет из-за лысого человека.

На четырнадцатый год воцарится тирания,

Перенесенная в великую Германию.
Жалкая, несчастная республика,
О, невозможно смотреть, как страдает великий народ!

Итак, если суммировать все сведения, «лысая голова» — это, несомненно, Людгер Фрайманн, и пророчество Нострадамуса относится к Германии. Но его последствия не ограничиваются лишь одной страной.

Общий закон вывернут наизнанку.
Чтобы сказать правду, нужно держать рот на замке.
Глупцы захотят заполучить и Карманию (Персию).
На Востоке великий ужас и страх.

Таким образом, большая война начнется в Иране, южная часть которого называется Карманией. Нет, она уже началась. Пусть даже Тегеран атаковали не немецкие, а американские бомбардировщики. Но Нострадамус и не утверждал, что «глупцы» — это немцы. Мир еще не знал об этом, но Третья мировая война уже шла, конец света был неотвратим. Ланген сделал над собой усилие и прочел следующие строки:

Мир приближается к последней фазе,
Недалеко до великого тысячелетия.
Нет сердца, каким бы смелым оно ни было,
Которое бы не трепетало.
Плач и рыдания, крики и вой.

Тогда снова разгорятся войны,

Они не довольствуются землей,
Которую опоясывают немецкие горы,
А поразят всю Европу и весь мир.
До начала падения кельтов.

О, близится ужасная гибель!

Семь месяцев идет большая война, люди умирают в страданиях.
С небес сойдет великий царь ужаса,
Не останется ни места, ни земли, чтобы спастись.

Вот он, «великий царь ужаса» — самая известная из всех строк Нострадамуса, которую так часто цитируют в совершенно неправильном контексте. «Царь ужаса» был явной отсылкой к библейскому апокалипсису. Конец света был неотвратим — бежать будет некуда. Мало утешения в том, что поджигатель Фрайманн тоже погибнет:

Подстрекатель будет охвачен собственным огнем,
И тогда он не будет знать, как погасить великое пламя.
О, какие ужасные несчастья, перемены, плач, крики и кровь!
Никогда еще не было такого горького времени!

На этом пророчество могло бы закончиться. Но далее шли еще три четверостишия, которые глубоко потрясли Лангена, ведь они явно относились к нему самому: