Черный дождь. Дилогия (СИ)

Обойдешься, подумал я. По крайней мере сегодня точно хватит.

Зубан обнимал меня за шею и успокаивающе булькал. А я стоически терпел манипуляции медика-автоматона над собой и думал, что я, конечно, испытываю разные эмоции по отношению к Кацентодд, но ревности там точно не было. Скорее даже было некоторое облегчение, что она наконец-то переключила свое внимание на кого-то другого. Я открыл игровую почту и отстучал Косте письмо: «Будь осторожнее с ней». Я понимал, что он не послушается, но, может, дров не наломает. Госпожа Кацентодд – хищная птица. Оперение ее прекрасно, движения стремительны, когти остры, а аппетит ненасытен, об этом надо помнить.

Ко мне подошел тихий, неприметный НПС и тихим голосом спросил:

– Вы здесь закончили? Марк ждет.

Вы прибыли в район Човер.

Уровень безопасности: желтый

Меня везли в кунге большого гремящего парового грузовика без окон. Кроме меня тут находилось два мрачных НПС в рабочей одежде. Смотрели они на меня внимательно, но на вопросы не отвечали, ссылаясь на то, что на месте я получу все ответы. Грузовик подпрыгивал на ямах и ожесточенно петлял. Запутывают след, что ли. В кунге едва уловимо пахло бумагой и краской. От горячего бойлера шло тепло, и я немного разомлел, несмотря на то, что меня мотало при резких поворотах.

Минут через пятнадцать паромобиль остановился и снаружи пару раз стукнули. Приехали. Закрытый гараж, рядом стоит еще несколько грузовиков. За стеной раздавался ритмичный многоголосый шум, как будто сотня небольших паровозов пыталась уехать, но у них ничего не выходило. Молча следуя за провожатыми, мы зашли в неприметную дверь и очутились в огромном ткацком цеху. Здесь стояло несколько десятков станков, которые, вращая большими металлическими колесами, шипели и стучали здоровыми рамками, на которых были натянуты разноцветные нити. Между станками ходили механоиды, внимательно следящие за процессом.

– Пароволк! Как же я рад тебя видеть! Ты как раз вовремя. Готов продолжать? – распахнув руки, ко мне шел Марк по прозвищу Чекан. Он почти не изменился, только одет теперь был как мелкий лавочник, на подбородке топорщилась маленькая черная бородка, а на носу сидели круглые очки в тонкой оправе.

– Здравствуй, Марк! – я пожал протянутую руку. – Всегда готов.

Тихий невзрачный человек, который представился как Шевро, обстоятельно расспросил меня про действия во время и после Стачки. Он хотел меня так же расспросить про мое прошлое, но вмешался Марк и увел меня в дальние помещения. Там из склада с рулонами ткани мы по замаскированному проходу пробрались в подвал.

В небольшом помещении с низким потолком стоял большой печатный станок. Он крутил огромное колесо, шипел паром и выдавал каждую секунду страницу отпечатанного текста. Я с интересом глянул, что там написано.

Братья и сестры!

Прогнивший режим, погрязший в кумовстве и коррупции, еле стоит на своих трухлявых ногах. Остался последний шаг, чтобы снести его во славу народа и трудящихся. Мы, простые работяги, несем на своих натруженых спинах это проклятое семя, пьющее нашу кровь. Встаньте плечом к плечу с нами и помогите... смерть угнетателям... всеобщая стачка... революция...

– Марк, слушай, слово «натруженных» пишется с двумя «Н», – сказал я.

– Серьезно? – парень схватил листовку и начал изучать ее, морща лоб. – Вот черт! Рудольф! Ну сколько можно?!

Сумрачный молодой человек с черными мешками под глазами подошел из глубины комнаты к нам. Изучил листовку, чертыхнулся, остановил печатный станок и вдруг зашелся глубоким, жутким кашлем. Я подошел к нему и дотронулся до его плеча.

– Рудольф, давно у тебя этот кашель?

– Да вчера чего-то началось, – успокоившись, ответил он. – Простуда, ничего серьезного.

Тут я заметил, что в логах у меня мелким шрифтом бегут какие-то строки, выделенные красным шрифтом.

Заражение Старой Чумой – неудачно. Иммунитет к болезням, передаваемых воздушно-капельным путем.

Вот блин! Я отдернул руку.

– Слушай. По-моему, это не простуда. Ты слышал про Доброго Дедушку? – спросил я.

– Чума-то? Да не, брось, какая чума. Ерунда. Ее лет пятьдесят уже как победили.

Я молчал.

– Да нет. Не может быть, – Рудольф побледнел еще больше.

Марк помрачнел, близко не подходя, сказал:

– Язык покажи.

Рудольф напрягся, медленно, с испуганными глазами вытянул язык. Тот был покрыт яркими желтыми пятнышками.