Черный дракон

Покрутив сигарету в руках, Маккартни задумчиво потер лицо.

– Сейчас вы говорите как лунатик, но перед этим вы произвели на меня впечатление человека рассудительного. Я не знаю чему верить.

– Верьте во что вам заблагорассудится. Если я не та, за кого себя выдаю, и не смогу вам помочь – вас от этого не убудет.

– Верно. Но если вы что-то замыслили, знайте: кем бы вы ни были, кто бы за вами ни стоял, я разорву вас пополам!..

– Справедливо, Маккартни-сан Сайона-ра, до свидания. – Поклонившись, Касси повернулась к выходу

– Но если вы поймаете этого убийцу, – негромко, но отчетливо в стерильной тишине морга произнес Маккартни, когда она уже подошла к двери, – если вы поможете раскрыть хотя бы одно преступление, решить эту задачу оригами, я прочту за вас молитву.

– Молитва полицейского многого стоит.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ХАРАГЕЙ

Совершенный муж не является подсобным инструментом.

Конфуций. Суждения, 2-12

IX

Т-корабль «Мисима»

Заправочная станция

Система Шимоносеки

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

23 июня 3058 года

Потоки воды, ледяной, словно сердце лиранского ростовщика, с ревом вырывались из отверстий, спрятанных в переборках каюты, и обрушивались на раздетого донага юношу Привязанный к полу, он сидел в позе лотоса, вздрагивая под напором мощных струй, жадно глотая ртом воздух.

Рядом с ним, находясь в стороне от хлещущей воды, плавал в невесомости мужчина, облаченный в пурпурную рясу Ордена Пяти Столпов – 05С Пояс, завязанный замысловатым сложным узлом, указывал, что этот человек занимает высокое положение Просветителя Ордена. Его обритая наголо голова оставалась непокрытой; обычный для приверженцев ордена пилларинийский воротник отсутствовал. Маленькие раскосые глазки терялись в складках жира в форме полумесяцев В пухлых руках мужчина сжимал дзе, полутораметровую нетолстую дубинку из твердого дерева.

– Что есть мир? – рявкнул он, обращаясь к юноше. Мускулистый, круглолицый, тот наверняка показался бы красивым, если бы в него со всех сторон не хлестали струи ледяной воды.

– Иллюзия! – без колебаний крикнул юноша.

– Что такое человек?

– Ничто!

– А что такое ты сам?

– Ничто!..

Бац! Дубинка с треском опустилась юноше на голову. Он дернулся было, но бьющие со всех сторон струи вернули его на место. С огромным трудом ему удалось остаться в позе лотоса.

– Ты Курита! Ты никогда не должен этого забывать. Повтори!

– Я Курита!..

Наставник тут же снова звезданул его дубинкой:

– А это, чтобы тебе легче запомнилось!..

В другом отсеке корабля два повисших в невесомости человека наблюдали за происходящим на экране монитора.

– Воспитание нашего юного подопечного идет полным ходом, – заметил один из них.

Его дешевое поношенное одеяние выдавало в нем ученого, занимающего невысокое положение в академической иерархии. Продолговатое лицо избороздили глубокие морщины, высокий вытянутый череп окаймляли длинные прямые волосы неопределенного цвета. До недавнего времени этот человек занимал должность профессора истории, морали и философии в военной академии имени Сунь Яна на Новом Самарканде.

Ученый усмехнулся:

– Так или иначе, паренек достаточно быстро научился достигать состояния безразличия к окружающей обстановке.

Его собеседник был в форме Объединенного Воинства Синдиката Дракона с выведенной катаканой ярко-зеленой цифрой «З» в петлицах, свидетельствовавшей о том, что он имеет звание таи-са. Военный преподавал в академии имени Сунь Яна тактику. Усатый и яйцеголовый, он олицетворял собой сложившийся за тысячелетие стереотип антияпонской, а впоследствии антисиндикатовской пропагандистской карикатуры.

И по натуре своей таи-са был как раз из тех, кто способствовал сохранению стереотипа. Юмор он находил фривольностью, обыкновенно просто его не понимая.

В янтарном освещении небольшой каюты военный напоминал бронзовое изваяние лысеющего бога войны, облаченного в современную одежду

– Я по-прежнему не понимаю, почему так необходимы эти головоломки, – рявкнул таи-са.

Складывалось впечатление, что, в отличие от священника на экране монитора, рычащего ради создания должного эффекта, он просто не мог говорить иначе. Это, впрочем, соответствовало истине.

– Мудрецом мальчишку никак не назовешь. Что и хорошо: он будет настоящим самураем. Выполнит все, что ему прикажут.

– О, таи-са Охта, но как раз в этом-то и заключается вся трудность. Мальчик действительно считает себя самураем и, следовательно, с завидной целеустремленностью будет выполнять свой долг. Увы, вследствие этой самой целеустремленности, несмотря на все наши усилия – мы бьемся с ним уже больше двух лет, – он до сих пор считает своим долгом сохранять преданность своему кузену-узурпатору – Профессор пошевелил длинными пальцами, которые лиранцы назвали бы spinnenbeine – «лапами паука». – Вот почему почтенный Банзуин так нужен нам.

– Потому что он поливает юнца ледяной водой и лупит по голове палкой?