Черный Дракон

— Я начинаю тебя вспоминать, — со сквозящей в голосе издевкой Блез поддается ближе к нему. — Это не тебя ли пару лет назад вышвырнули из команды Беспалого за особо страстную любовь к молочной козе? — он с шумом втягивает носом воздух, и, демонстративно поморщившись, делает большой шаг назад: — Да, это определенно был ты — все еще воняешь навозом.

Рядом кто-то сдавленно хрюкает в кулак и тут же старательно заходится в приступе кашля. Желваки играют на впалых щеках пирата, а само лицо стремительно багровеет.

— Мавру, похоже, совсем надоел его картавый пес, раз он заслал тебя сюда, — он тянет руку к висящей на боку кривой сабле, — может, нам вернуть ему твои змеиные глаза? — он оглядывает остальных: — Что скажете, а?

— Руку! — перекрикивает общий согласный гул седобородый островитянин в треуголке. — Руку ему оттяпать! Нечего по пиратским землям да с поганой меткой разгуливать!

— Точно! Точно! Отчекрыжим метку!

Гудением разъяренного пчелиного роя их крики и перебранки наполняют помещение, отражаясь от увешанных сетями и многочисленными морскими трофеями стен. Кто-то яростно доказывает остальным, что отрубить одну лишь кисть с клеймом Триады никак недостаточно, рубить следует по самый локоть, а двое здоровяков даже успевают затеять потасовку за право воздать всему братству в лице одного его члена по заслугам. Ада сжимается, беспомощно оглядываясь по сторонам, а Коннор спешно перехватывает руку рыцаря, заметив ее движение, и заставляет показавшийся дюйм лезвия вновь скрыться в ножнах:

— Тихо ты, — шипит он, — первый их спровоцируешь и живьем отсюда ни ему, ни нам не уползти.

Лицо Блеза все еще хранит непробиваемую надменную холодность, но не прикрытый одеждой кадык нервно дергается, выдавая нарастающее беспокойство. Две молоденькие разносчицы испуганно жмутся к стене, прямо под украшающим ее солидным куском китовой челюсти. Разнявшие дерущихся и кое-как договорившиеся о чем-то между собой пираты меж тем обступают наемника плотнее, почти скрывая его из виду, когда дальняя дверь вдруг со стуком распахивается.

— Вы что за хай здесь подняли, собаки морские?! — стоящий в проходе мужчина с проседью в волосах и бороде спешно вытирает руки о замызганный передник. — Ежели опять морды друг другу бить удумали — пошли вон отсюда!

— Не сердись, Мел, — кто-то радушно похлопывает его по плечу, — тут к тебе греннская крыса на огонек забежала, мы уж с ней разберемся.

Хозяин таверны сбрасывает чужую руку с плеча и выходит в центр зала, внимательно оглядывая собравшихся там. Ада предусмотрительно подтягивает к себе пустую кружку, оставленную кем-то на столе, дабы заиметь хоть какое средство самозащиты. Одна из девушек-разносчиц срывается с места и бросается к ведущей на второй этаж лестнице.

— Крыса, говорите? — протягивает мужчина, проталкиваясь через пиратов в середину и останавливаясь прямо напротив теллонца. — А не дружок ли это Беспалого часом?

— Он самый, — зло щерится обвиненный в скотоложстве дылда. — Мастак кому надо задницу подлизать.

— Блез Адан, — ровным голосом представляется наемник.

— Послушай-ка внимательно, юноша, — спокойно заговаривает Мел. Судя по установившейся от звуков его голоса тишине, среди пиратов тот явно имел некоторый авторитет. — До твоего имени мне дела ровно столько, сколько и до содержимого императорского ночного горшка, сечешь о чем я? Каждый здесь, вне всякого сомнения, уважает Беспалого, именно поэтому мы и мирились с тобой в твои прошлые визиты в Транос. Ну а Беспалый уважает наши традиции и потому наверняка объяснил тебе, куда лезть не стоит. В этом месте, — в его голосе прорезаются стальные нотки, — тебе не рады. Зачем бы ты не явился и сколько бы ты не предложил — никто из нас не станет помогать ни тебе, ни твоим дружкам, — Ада вздрагивает, когда его взгляд чуть задерживается на ней. — И если хочешь уйти в целости, то хватай этих малолеток, чеши отсюда и навсегда забудь дорогу до моих дверей. Уяснил?

— Ничерта он не уяснил! — вновь оживляется долговязый в бандане. — Но мы уж ему оставим хорошенькую культю в напоминание!

— Верно!

— Как тебе такое украшение на стену, а, Мел?

— Хватайте ушлепка!

— А ну заткнулись, черти! — перекрывая все прочие голоса рявкает показавшийся на ступенях мужчина. Его желтое, щедро расшитое золотой нитью одеяние заметно отличается от засаленных обносков большинства собравшихся, а жесткая курчавая борода, обрамляющая чернокожее лицо, украшена вплетенными в нее бусинами и костьми.

При его появлении столпившиеся вокруг Блеза пираты послушно умолкают, и над их головами едва различимым шепотком проносится "Тритон!"

— Что вы тут устроили? — островитянин сходит с лестницы и за его спиной в зал юркой змейкой возвращается сбегавшая девица.

— Прихвостень Мавра, — дылда кивает на наемника. — Забрел куда не следовало. Оставит нам свою поганую метку вместе с рукой и пущай валит.

— Как там тебя?

— Линос.