Черный Дракон

— Глеб говорил мне про статьи об убийствах детей то в Праге, то в Сантьяго, то ещё где. Так это дело рук Игнатова?! А всё свалили на Чёрного Дракона!

— Это была идея нашего мага Геры. Он верил, что ловец проникнется идеей спасения мира от Чёрного дьявола. Ну и станет стараться более ретиво. Дурацкая идея, по-моему!

— Но этот дубль привык к крови со дня своего рождения. Вернее, с того дня, когда барон д’Эгле украл его.

— Раз ты и это знаешь, значит, понимаешь, что этот перстень мой по праву.

— Почему?

— А ты переведи фамилию барона.

Боже! Ринка чуть не задохнулась: так ведь д’Эгле — это же Орлов. Так вот откуда в роду этих актёров кольцо! От какого-то там потомка Валуа, который мечтал вернуться к власти — на трон Франции. Но ещё барон обожал актрис и танцовщиц, сцену и запах кулис. Вот его потомки и подались в театральный мир.

— Как мельчают нравы! — посетовала Рина. — Д’Эгле мечтал о королевской власти, а вы, современный Орлов, — всего лишь о театрике!

Орлов театрально раскинул руки и провозгласил:

— О, власть ненужная, ты только очи застишь!

У Рины не было сил выяснять, откуда цитата. Её интересовало другое.

— Я-то вам зачем? Создавайте театр, разве я мешаю?

— Мне — нет, — вкрадчиво произнёс Орлов. — Тем более что ты дочь моей, так сказать, подруги Веточки. Но вот ему, — неудавшийся актёр снова поднял палец с перстнем, — мешает первый Ал-Наг. У того больше сил, и он не даёт моему перстню развернуться в полную мощность. Словом, зови Чёрного Дракона, и пусть он отдаст свой Ал-Наг.

— Вы сдурели?! — ахнула Рина. — Он никому и никогда не отдаст перстень!

— Ничего, я сумею уговорить! Ты позови его!

Рина выпрямилась. Странно, она не могла сдвинуться с места, но в остальном не была связана магическими путами. Может, это вообще не магия? Какая разница! Этот маяк — нехорошее место. Опасное… Она не будет заманивать Доминика в эту дьявольскую ловушку!

— Я не стану звать!

Орлов замахнулся. Рина закрыла глаза. Сейчас прозвучит пощёчина, а она даже уклониться не может. Но ладонь Лёнчика выверенным актёрским жестом остановилась в сантиметре от Ринкиной щеки.

— Бить женщину — фи… дурной тон… — сказал сам себе Орлов и поднял глаза на Ринку. — Я тебя просто сожгу. Представь, как ужасно горит человеческая плоть. Какой запах. А уж какая боль!

— Я не стану звать Дракона! — выплюнула Ринка.

Орлов поглядел на свой перстень, словно советуясь.

— Ну что ж! — сказал он. — Переходим к плану «Б».

Леонид нажал на ручку подъёмника. И только тут Рина поняла, что стоит на железной плите. И ноги её засунуты в длинные металлические сапоги. Магнит! Так вот почему она не может сдвинуться с места.

Подъёмник потянулся вверх. Ринка очутилась в небольшом помещении. Конечно, она никогда не была ни на каких маяках. Наверное, там установлены огромные мощные электрические лампочки. Но это был маяк из прошлого. На полу, обитом железом, возвышался огромный котёл. Сейчас он весь был завален дровами. Надо понимать, вот эти горящие дрова и дают свет маяка.

Огромный кострище… Ринке вспомнились костры инквизиции. Костёр Жанны д’Арк. А этот станет её костром? Её сожгут заживо?!

Заверещала дверь. Это Орлов поднялся снизу. Подхватил железный лист с подъёмника, на котором стояла Рина, и оттащил от зловещего котла. Слава богу, может, и не сожжёт?!

— Поняла? — осведомился изувер. — Это и есть маяк. Огромный костёр. Ты будешь стоять вот здесь. Убежать не сможешь. Твои сапоги надеты намертво и притягиваются к полу магнитом. Сначала будет ничего. Но когда костёр разгорится, тебе станет так невыносимо жарко, что ты, хочешь не хочешь, позовёшь Дракона.

— Но как же он здесь появится? — пискнула Рина. — Он обычный человек и не умеет летать.

— Зато умеет бегать по звёздам!

— Откуда вы знаете?

— Рекламный ролик того дурацкого фильма делали в моем агентстве.

— Но это же кино… творчество…

— В мире Нави творчество оживает. Если, конечно, захотеть, — хихикнул Леонид. — Пусть он захочет и прибежит. Иначе ты вскипишь здесь заживо!

Зашипела растопка. Занялись дрова. Заскрипела дверь за вышедшим Орловым. Рина обернулась. В котле появились два языка пламени. Вот ещё. Ещё. Чаша загудела. Дым пошёл во все стороны. Хорошо, что здесь была только крыша над котлом, но не было стен. Иначе Рина задохнулась бы мгновенно.

Утробное гудение вызывало жуткий и липкий страх. Неизвестно, отчего Ринкина кожа покрылась горячим потом — то ли от страха, то ли от пожарища. Девушка попыталась освободиться от сапог, но быстро поняла — это бесполезная затея. Если бы у неё был «глаз Уаджет», она снова могла бы вызвать воду и загасить любое кострище. Но Тотий Львович отобрал магические часы. Проклятый Тотий! Ведь это он практически заманил их с Домиником во все ловушки. А ещё хвалился, что страховал их. Глупый старик! Неужели все боги такие? Все себе на уме с собственными желаниями. А смертные должны просто исполнять, не задумываясь?!

Отобрав «глаз», Тотий лишил Ринку защиты. Обрёк на смерть! Конечно, есть Доминик… Но он же тоже может погибнуть. Нет, только не думать о Доминике! Иначе он услышит. И придёт. Нет, нельзя!