Черный Дракон

Рина стояла спиной к огненному котлу и молилась только об одном — не думать о Доминике. О чём угодно, но не о нём! О том, что сейчас сгорит. О том, как это будет больно. О том, что всё кончено, ведь у неё нет даже аграфа. Главное — не думать о Драконе, не заманить и его в эту огненную ловушку!

Уголком подсознания она чувствовала, что он никогда не простит ей того, что она не дала о себе знать, не позвала. «Прости, Доминик!» — уже из последних сил прошептала девушка. Кашель сотряс её, по глазам побежали слёзы от дыма. Она понимала, что это только начало. Стало горячо ногам — металл нагревался. По спине ударил первый сигнал жара.

И тогда в небе появилась точка. Она росла, приближалась. И вот уже даже сквозь клубы дыма Ринка всё же разглядела… Доминик!

Как он узнал? Почувствовал? Разглядел? Унюхал своим Драконьим чутьём? Или его привела невидимая магическая нить, что соединяет всех любящих?

Чёрный Дракон бежал по блестящим звёздам. Они пружинили у него под ногами. Иногда он соскальзывал и хватался руками за те звёзды, что были выше. Иногда звёзды не выдерживали и срывались. И тогда он балансировал на краю ночной пропасти, буквально чудом ухитряясь удерживаться.

Вот на его дороге появилась звёздная дуга. Дракон пробежал по ней, но едва наступил на последнюю звезду, это небесное коромысло перевернулось и потянуло бегущего вниз. Миг — и он соскользнёт, разобьётся насмерть. Рина схватилась за сердце. Так вот что мерещилось ей, когда она впервые увидела этот «рекламный ролик»! Но в эту секунду она разглядела внизу, под башней маяка, свою старую учительницу музыки и… Глеба. Вспомнила, что оставила адрес Евгении Михайловне, когда пошла на квартиру Геры на Остоженке. Но откуда Евгения в Нави?! А Глеб — он-то здесь как?!

Рина увидела, как учительница взмахнула рукой, указывая на Дракона, пытающегося удержаться на падающем звёздном коромысле. Непонятно как, но услышала Глеба.

— Я такой же, как он! — закричал ловец. — Я его копия! Я имею право занять его место!

Евгения снова взмахнула рукой, и Глеб полетел вверх — прямо к звёздам, прямо к Дракону. Но уцепился за противоположную звезду коромысла. Край с Глебом потянуло вниз, и коромысло… выровнялось. Обрело устойчивость.

Оба — Доминик и Глеб — поднялись на свои звёзды. Оба стояли, тяжело дыша. Глеб — весь в белом. Доминик — весь в чёрном.

Ринка закрыла глаза. Она понимала, что где-то наверху Высшие силы делают выбор — Доминик или Глеб. Глеб или Доминик. Один из них сейчас перетянет, и тогда другой сорвётся в тартарары.

— Прыгай! — закричал Глеб и качнул звёздное коромысло. — Прыгай, Дом!

Дракон напрягся и прыгнул. Теперь он летел по небу прямо к маяку. Глеб же, подброшенный прыжком Доминика, падал вниз. Там внизу стояла Евгения Михайловна и, раскинув руки, бросала вверх свой шарф, взмывавший небесным пологом к звёздам. Поймал ли Глеб этот спасительный полог, смог ли опуститься на нём на землю? Рина всем сердцем надеялась на это. Но с маяка вдруг вылетел горящий камень и ударил в Дракона. Тот споткнулся. Рухнул ничком. И его Ал-Наг выпал из груди, ринувшись вниз. Доминик взвыл. Но Ринка высунула руку за прутья, что стояли на маяке вместо стен, и закричала:

— Луна, Луна, отдай, что взяла!

Ал-Наг крутанулся в воздухе, описал немыслимую траекторию и упал на железный пол маяка. И тут же завизжали плохо смазанные петли двери. К упавшему кольцу ринулся Орлов.

Но пол был сильно нагрет. Костер полыхал. Орлов заскулил от жара и боли. На секунду он выскочил и снова появился уже с огнетушителем. Миг — и дрова в котле перестали полыхать. Ещё несколько направленных струй, и комнату наполнил едкий дым тлеющих углей и какой-то химии. И Орлов, и Ринка закашлялись, и в эту секунду с ближайшей звезды на маяк спрыгнул Доминик. Он был почему-то босиком. Наверное, так легче было бежать по звёздам. Подошвы его ног тут же почувствовали нестерпимый жар. Он зарычал, но с пути не свернул. Орлов сумел подставить ему подножку. Доминик упал на раскаленный железный пол, заорал, но, вытянув руку, сумел схватить свой Ал-Наг.

Мощным отработанным театральным жестом Орлов поднял свою руку с кольцом, и от его дубля на оригинал ринулся жуткий чёрный сноп света. Как свет может быть чёрным, Рина не понимала. Зато понимала, что перед ней развертывается битва перстней.