Черный феникс. Африканское сафари

Из одной легенды шона в другую переходит сюжет о том, как некая прекрасная девушка, готовясь выйти замуж, вспомнила о бытовавшем среди маника древнем поверье: если закопать в землю самородки желтого металла, то после дождей под землей появится «большой урожай» золотистых блесток. Желая иметь к свадьбе красивые украшения наподобие тех, что начали носить знатные женщины в Зимбабве, девушка собрала целый горшок самородков и уже начала было закапывать их в землю, когда за этим занятием ее застала мать. Тотчас же созвала она соплеменников, раскрыла им страшное преступление дочери и первой бросила в нее камень. И как ни плакала и ни молила о пощаде прекрасная девушка, соплеменники забили ее камнями до смерти.

Глава шестьдесят девятая

Шимойо — столица легендарной Маники. — Главным богатством делается не золото, а лес. — Редкостный набор древесины цветных пород. — Пеньялонга на горизонте. — Чангамире Домбо — незаслуженно забытый герой африканского освобождения. — Португальцы бегут под защиту стен Сан-Себаштьяна. — Рождение империи Розве. — Природа в роли каменотеса. — Иньянга — самый большой в мире укрепленный район

Под вечер на восьмой день странствий мы наконец выехали на асфальтированное шоссе, связывающее Зимбабве с Бейрой. А вскоре огромный щит у обочины оповестил: «Вы въезжаете в Шимойо — столицу Маники».

Шимойо — симпатичный, уютный городок в неширокой горной долине. Тропические хвойные леса, покрывающие обращенные к ней склоны гор, мощными языками врываются и в город, как бы дробя его на кварталы и районы. Главная архитектурная достопримечательность одноэтажного Шимойо — выстроенный в виде мельницы ресторан «Мулен руж» [55].

А единственное крупное промышленное предприятие столицы Маники — текстильная фабрика. Есть еще в Шимойо старенькая джутовая фабрика, несколько небольших предприятий по консервированию фруктов и бананов, а также многочисленные мебельные мастерские и лесопилки.

Лес, а не золото теперь главное богатство Маники. Именно по склонам ее гор и дальше на северо-запад, к границе с Зимбабве, на уступах Иньянги, наряду с ценными хвойными породами растут знаменитые жамбир и палисандр, причем зачастую таких размеров, что их не обхватить даже четверым-пятерым людям. Эндемичное дерево макарангу дает здесь розовую поделочную древесину, кесария — лимонную, стромбосия — красную, хлорофора — желтую.

Последний мозамбикский населенный пункт перед границей с Зимбабве — Масекесе. Поднявшись повыше, на какую-нибудь гору, отсюда можно уже разглядеть Умтали — в прошлом столицу «британской» Маники, а чуть дальше на севере — уютные домики Пеньялонги. Разделив территорию Мономотапы на «английскую» Родезию и «португальский» Мозамбик, колонизаторы расчленили между двумя странами и племена шона. Масекесе — один из памятников тех времен, когда их единство еще не было нарушено.

Отражая умонастроения каранга, в 1684 году на борьбу с португальцами поднимается один из мамбо — вождей розве — Чангамире Домбо. Имя его, ныне незаслуженно забытое, в будущем, бесспорно, займет надлежащее место среди имен наиболее выдающихся политических деятелей освободительного движения в Африке.

Подчинив западную часть Маники, Чангамире кладет конец политическому влиянию португальцев за пределами нынешних границ Мозамбика и превращает Мономотапу в своего вассала. Затем Чангамире продвигается далее на северо-восток и появляется у стен Тете и Сены — главных и последних оплотов португальцев вне побережья. Со всей территории Мозамбика «знатные сеньоры и монахи бегут под защиту грозных пушек и двенадцатиметровых стен форта Сан-Себаштьян», — констатирует хронист.

Воспитанные иезуитами черные предатели по приказу с острова Мозамбик проникают в ставку Чангамире Домбо. Не без их помощи при весьма загадочных обстоятельствах, приписываемых преданиями колдовству и черной магии, освободитель Мономотапы в 1695 году гибнет. Его преемник, мамбо Себабеэ, вторгается в Зимбабве, ставит там у власти своего человека, запрещая новому мутапе любые контакты с белыми.

Лишь во второй половине XVIII века, когда влияние Лиссабона в Восточной Африке почти сошло на нет, а могущество Розве — так все чаще именуют новое государство — близилось к апогею, португальцам разрешили вновь появляться в Манике. Однако вести какие-либо горнодобывающие работы им запрещалось. Торговать они могли лишь после уплаты «куруа» — налога, да и то лишь на ярмарках, которые были специально отведены властями для этой цели.