Черный Ферзь

Выдохнув, Сворден Ферц вытер с лица пот. Почувствовав в коленях предательский намек на слабость, он сел на корточки.

Огромный карабин звякнул о камень, а затем чертиком из табакерки на поверхности возник крохотный человечек. Так, во всяком случае, подумал Сворден Ферц, хотя за точность метафоры не ручался, поскольку имел самое смутное представление о том, как же эти чертики выскакивают из присно памятной табакерки.

Схватив карабин за ремень, человечек подошел к краю камня (небрежно волоча оружие за собой) и посмотрел на лежащую тушу.

— Извините, — сказал он. — Но я думал все обойдется.

— Ничего страшного, — вежливо ответствовал Сворден Ферц, и лишь когда человечек с недоумением оглянулся, он понял, что слова извинения обращены отнюдь не к его персоне. Антропность мира дала очередной сбой. — Я не хотел, — попробовал тогда оправдаться Сворден Ферц. — Всего лишь камешек… у него ведь такая шкура…

Человечек странным движением руки прервал его лепетание. Плавным движением как будто собрал что-то невидимое вокруг себя в кулачок. Дух виноватости, что ли, поскольку Сворден Ферц немедленно ощутил — да, сглупил, но жизнь продолжает идти своим чередом.

— Вы не знали об их повадках, — мягко сказал человечек. — Они чересчур агрессивны в своем любопытстве. Почти как люди.

Стадо вновь двинулось с места. Ни одна из зверюг даже не сделал попытки подойти к месту гибели сородича. Они неторопливо плыли по лугоморю, подставляя морщинистые спины мировому свету. Разноцветные насекомые забивались в их складки и казалось, что огромные туши инкрустированы живыми драгоценностями.

— Господь-М, — представился человечек, опершись на магазин карабина, поскольку дуло возносилось высоко над его бритой головой. Выглядел новый знакомец грозно и одновременно потешно.

— Господин М? — переспросил улыбнувшись Сворден Ферц.

— Господь-М, — поправил человечек. Удивительно, но на его темном лице не блестело ни единой капельки пота. — А это — Естествопытатель, — он ткнул пальцем в карабин. — Так сказать, Гумбольт неизведанных краев, — человечек заливисто рассмеялся, видя недоумение Свордена Ферца. — Это я так шучу! Марка карабина — «гумбольт», видите ли, хотя ума не приложу, кому в голову пришло столь сомнительно иронизировать.

— Не слишком ли он… э-э-э… велик?

— О! Церемонность обращения — величайшее изобретение Высокой Теории Прививания. Бьюсь об заклад, но вы хотели бы поинтересоваться — не слишком ли я МАЛ для столь могучего оружия? — Господь-М заговорщицки подмигнул.

— Ну что вы! — протестующе замахал руками Сворден Ферц. Уши у него пылали.

— Я не обижаюсь, — успокоил его Господь-М. — Во-первых, уже привык. А во-вторых, в здешних местах я провел столько времени, что порядком соскучился по церемониальности. Здешние обитатели, гм, отличаются, скажем так, простотой нравов.

Стадо уже далеко отошло от места столкновения, стих хруст травы, сопение крупных зверюг и повизгивание зверюг малых, подающих сигнал из глубин лугоморя, чтобы взрослые о них не забыли. Образовавшаяся тишина постепенно заполнялась стрекотанием насекомых и шелестом ветра.

Господь-М сел на край глыбы, аккуратно устроил рядом с собой Естествопытателя и достал из мешочка трубочку.

— Не желаете? — предложил он Свордену Ферцу, но тот покачал головой. Человечек набил трубочку, утрамбовал пальцем курево, извлек огонь и задымил. Свордену Ферцу стало еще жарче.

— Туда путь держите? — кивнул в сторону белого клыка Господь-М. Курил он как-то весьма странно, словно забывая выдыхать набранный внутрь дым, отчего тот с трудом просачивался наружу из носа, рта, а может даже и из ушей, так во всяком случае показалось Свордену Ферцу.

— Туда, — подтвердил Сворден Ферц, с трудом оторвавшись от медитативного созерцания тоненьких струй дыма, собирающихся над головой Господа-М пока еще крохотной тучкой.

— Попутчики вас не слишком обременят?

— Буду только рад… А кто еще с вами? — сообразил Сворден Ферц и огляделся.

Господь-М засмеялся:

— Попутчики — это только я и мой Естествопытатель. Простите великодушно за столь вызывающий гилозоизм. Сказывается недостаток общения — привык болтать с собственным карабином, ха-ха-ха! Он для меня почти что живой. Капризен, своенравен, добродушен, ревнив.

— Не хотел бы я увидеть сцену ревности в исполнении карабина, — пробормотал Сворден Ферц.

— Значит вы не видели ее в исполнении женщины, сударь! — опять засмеялся Господь-М. Облачко над его головой сгустилось и не собиралось никуда улетать.

— Верно, — признался Сворден Ферц. — Не видел. Во всяком случае, не помню.

— А то, что мы не помним, уже не оказывает влияние на нашу жизнь, да? — человечек провел ладонью по черепу, почесал голый затылок.

— Н-н-н… да, наверное, — неуверенно ответствовал Сворден Ферц. — Впрочем, я об этом не особенно задумывался.

— Вы, скорее всего, знаете, что такое «тайна личности»?

— Информация, которая непосредственно касается личности, но тщательно от нее скрывается, поскольку может нанести ей непоправимый ущерб.