Черный Ферзь

— Гордись оказанной тебе честью, — усмехнулся Сердолик. — Ты — тряпка! Тобой хорошо сапоги вытирать.

— Я — не тряпка, — покачала головой женщина. — Я — вещь.

— Отдаю тебе должное, — сказал Ферц, — ты ни разу и не пискнула. Может, я окажу тебе честь еще раз, — потянулся он, разминая затекшие члены. Бывшая жена Сердолика еле заметно поежилась.

— У меня был хороший учитель, — вдруг сказала она. — Меня с детства лупили… Я ведь и тогда к нему побежала только потому, что хотела этого… Ведь его сделали одним из вас, — она так посмотрела на Ферца, что теперь пришел его черед ощутить резкое дыхание озноба, и лишь усилием воли он выдержал ее вызверенный взгляд. Так может смотреть волчица, привязанная за горло колючей проволокой к дереву, наблюдая как охотники сапожищами давят ее народившееся потомство.

— Одним из вас… — повторила бывшая жена Сердолика. — Садистом в квадрате…

Ферц опустил взгляд на лежащий перед ним клочок бумаги и ему остро захотелось изобразить Наваха — присно памятного шифровальщика группы флотов Ц. Он даже опустил стило, и лишь крохотный зазор отделял возникший образ от цепкой хватки уверенных штрихов, но длинное лицо шифровальщика, обрамленное не по уставу волосами до плеч, почему-то зарябило, расплылось в мутное, неразборчивое пятно.

— Я все делала, чтобы меня унизили, наказали… Понимаешь, скотина?! — крикнула она. — Я уже не могу иначе! Он мне всю жизнь сломал! Сделал законченной мазохисткой. Где бы я не появилась, что бы не делала, единственное мое желание — наказание… И боль. Нравственная. Физическая. Боль…

— Чего еще может желать женщина? — несколько рассеянно пожал плечами Ферц, более озабоченный истершимися из памяти чертами былого сослуживца. И словно надеясь, что слова помогут одолеть внезапную забывчивость, продолжил:

— Вот помню был у нас в штабе шифровальщик. Человек как человек. Проверенный. Волосы только любил до плеч отращивать — не по уставу. Сколько раз ему говорили — приведи себя в порядок, а ему как дервалю торпеда в задницу…

— Шифровальщик? — переспросила бывшая жена Сердолика.

— Воммербют чуть ли не через трое суток менял, — продолжил Ферц. — Да. Сначала думали — бывает. Особенно после десанта. Иногда такое приснится, что даже воммербют материковым выродком кажется. Да и что воммербют? Так, грелка с дыркой…

— Он что-то говорил о шифровальщиках… — прошептала еле слышно женщина.

— Заходим как-то к нему, а он голый, с ножом, воммербют в угол забилась…

— Шифровальщик группы флотов Ц…

Не обращая на женщину внимания, Ферц продолжал:

— Так он себе ножом руку режет и орет ей, мол, — а теперь?! А что теперь?! Кровь хлещет, а он как заведенный: а теперь?! Посмеялись мы тогда, нечего сказать. Такое учудить! Это же грелка с дыркой! Она с перепугу обделалась. Кое-как в себя его привели, а он глазами лупает: братцы, мол, чего это со мной?! Вот потеха! — бравый офицер Дансельреха от столь приятных воспоминаний бросил надоевшее стило на стол, качнулся назад и, смеясь, захлопал по коленям.

Наверное, лишь поэтому он столь бездарно пропустил поворот снизу вверх. Его тело вдруг превратилось в туго надутый метеорологический зонд, и если бы не севшая на грудь женщина, Ферц воспарил бы к потолку, где и колыхался до тех пор, пока не лопнул.

В занесенной руке бывшая жена Сердолика сжимала стило, и не трудно догадаться — ей достаточно короткого движения, чтобы вонзить его Ферцу в глаз.

— Шевельнешься — убью, — пообещала она.

— Ага… — просипел Ферц. — Так мы еще не пробовали… — Стило почти коснулось роговицы, и бравый офицер почел за лучшее заткнуться.

— Скажи мне… Расскажи мне… — бывшая жена Сердолика говорила с трудом, волнение перехватывало ее дыхание, но зажатое в кулаке стило даже не дрогнуло. — Это он… Точно он… Они его выслали, изгнали, а когда он осмелился вернуться, они его убили…

— Не понимаю, о чем толкуешь, — прохрипел Ферц. — Недавно я его видел живым… — тело все еще не слушалось, но уже не казалось надутым до предела метеозондом. Оно казалось постепенно сдувающимся метеозондом, который медленно, чересчур медленно опускался на землю.

— Живым?! — ее пальцы впились Ферцу в ключицу, он вскрикнул, но боль оказалось именно тем лекарством, в котором нуждалось пропустившее столь досадный удар тело.

— Я должен был его ликвидировать как шпиона материковых выродков… — сквозь зубы процедил Ферц, ощущая как с каждым словом женские пальцы словно раскаляются и огненными крючьями погружаются в плоть, причиняя столь необходимое ему мучение.

— Ликвидировать?! Ликвидировать… боже…

Ферцу показалось, что он переборщил, переступил тонкую грань опасной игры и сейчас заслуженно поплатится собственным глазом.

— Он — враг, — сказал Ферц. — Понимаешь? Предатель. А предателям — пуля в затылок. Разве у вас поступают иначе?