Черный генерал

Задача у Ольги была не из легких: ведь отряд еще предстояло создать. Надо было проверить каждого, кто придет в него, научить людей пользоваться оружием, сделать из вчерашнего крестьянина, рабочего или конторщика-горожанина настоящего бойца-партизана. Трудные испытания ждали впереди Ольгу. И Мурзин, краем уха прислушиваясь к речи Ушияка, вглядывался в нежное, но строгое лицо Ольги и в десятый раз задавался одним и тем же вопросом: «Выдержит ли?» И сам отвечал себе: «Выдержит! Девка с характером. И хлопцы ее слушаются!»

Вместе с Ольгой в ее группе уходили чехи Пепек и Вернер и бежавший из фашистского плена русский солдат Сергей Жуков. Тоже надежный, испытанный в боях народ. Будущий отряд должен был называться «Ольга».

Командиром другой группы партизан, направлявшейся в район Визовицы – Плоштина, был назначен летчик-истребитель Петр Будько – воспитанник Чугуевского авиационного училища, острослов и храбрец. За него Мурзин был абсолютно спокоен.

Ян Ушияк закончил свою речь и обратился к Мурзину:

– Юрий-братор! Может быть, ты что-нибудь скажешь?

– Нет, Ян. Ты сам уже все сказал. Разве что у кого-нибудь вопросы будут.

Но вопросов не было. Все понимали свою задачу. Начали прощаться. Группы смешались. Партизаны обнимались, пожимали друг другу руки, обменивались короткими напутственными словами. В это время из лесу показался один из дозорных и, запыхавшись, подбежал к Ушияку.

– Пан велитель! Мы там одного парня задержали. Петром назвался, вас спрашивает, – доложил он.

– Веди сюда, – распорядился Ушияк и повернулся к Мурзину. – Сейчас, Юрий-братор, я тебя с хорошим человеком познакомлю. Давно хотел это сделать, как раз теперь выпал случай.

Партизанские группы одна за другой скрылись в поредевшем осеннем лесу. А через некоторое время дозорный привел на поляну к штабному бункеру высокого, большелобого, с гладко зачесанными назад волосами парнишку. На вид ему было не больше шестнадцати: ямочки на щеках и пушок на верхней губе, к которой еще не прикасалась бритва, выдавали его возраст. И улыбка у него была мальчишеская: доверчивая, открытая.

– Знакомься, Юрий-братор! Это и есть наш Петр, – представил Ушияк парнишку.

– Честмир Подземный! – проговорил тот, протягивая Мурзину руку.

– А Петр – это его партизанская кличка, – пояснил Ушияк и спросил о чем-то паренька по-чешски. Тот ответил.

Ушияк перевел Мурзину:

– Он принес нам деньги и хочет сообщить кое-какие сведения.

Обняв паренька за плечи, Ушияк повел его к входу в штабную землянку.

В землянке Честмир Подземный подошел к большому деревянному столу и начал выворачивать свои потайные карманы. Неторопливо выкладывал он довольно объемистые пачки немецких оккупационных марок и чешских крон.

– Откуда столько? – полюбопытствовал Мурзин.

– Немного ребята собрали, остальные в полиции, – ответил Честмир по-чешски.

– Его подпольная группа разоружила полицию в Валашских Мезеричах. Забрали три автомата, шесть карабинов и эти марки, – перевел Ушияк.

– Рискованно действуют, – нахмурился Мурзин.

– Не, пан велитель. Без стрельбы обошлось. Всего шесть полицаев. Они просили, чтобы их крепче связали.

Подземный снова улыбнулся своей открытой, подкупающей улыбкой. На щеках еще отчетливее обозначились ямочки.

Ушияк сложил пачки денег в небольшой металлический ящик, в котором хранилась вся казна отряда.

Мурзин попросил:

– Переводи, Ян. Хочу с ним поговорить. Сколько ему лет?

Петр отвечал охотно.

– Скоро двадцать исполнится.

– И давно он в подпольной группе работает?

– С восемнадцати. Раньше его брат в подпольной организации компартии работал. А в сорок втором году его гитлеровцы расстреляли. Вот он и решил тогда заменить брата. Связался с его друзьями. Они его в группу зачислили. А теперь он сам руководитель подпольной диверсионной группы.

– Та-ак! А отец его знает об этом?

Когда Ушияк перевел вопрос Мурзина, Подземный усмехнулся. Но вдруг лицо его стало грустным.

– Его отец с тридцать девятого года в концлагере, – сказал Ушияк после паузы. – В Ораниенбурге, это возле Берлина. Неизвестно, жив ли он, давно писем не было.

– А что, им разрешают переписываться?

– Разрешают один раз в два месяца. Только писать надо на немецком языке. Петр этот язык знает, а отец нет. Ему письма сына товарищ читает, он же и за отца пишет.

– Та-ак! Сколько же в его группе людей?

– Теперь больше пятидесяти человек. На этих ребят положиться можно, – уже от себя добавил Ушияк. – У него, Юра, и фамилия правильная. Одно слово Подземный. То значит – он под землей пройдет, когда надо, а задание выполнит. Со Всетинского военного завода оружие и динамит доставал, с Пражским подпольным центром связь устанавливал. Здесь, в Валашском крае, он большим доверием пользуется у руководителей центра. Не смотри, что молодой. За брата и за отца мстит бошам…

Подземный поднялся с табуретки и стал застегивать пуговицы потрепанной куртки, собираясь в обратный путь. Ушияк стал его отговаривать. Нарвешься в ночное время на немецкий патруль, потом не выкрутишься.

– Верно, верно, – поддержал Ушияка Мурзин. – Пусть раздевается, сейчас чай вскипятим. Вместе поужинаем…