Черный Гетман

Спал Ольгерд некрепко. Несколько раз пробуждался — то от мышиного шороха, то от хлопанья птичьих крыльев, то просто так, непонятно от чего. Открывал глаза, глядел на сопящую рядом девушку в опять возвращался в тревожную, полную скверных предчувствий дремоту. Выморочное кемаренье продолжалось чуть не до самого утра. Но едва беленый потолок над головой начал светлеть, предвещая небыстрый северный восход, чуткое от бессонницы ухо уловило новые звуки.

Не сообразив еще толком, что происходит, Ольгерд вскочил, влез в исподнее и подтянул поближе оружие. Сбросив сон уже на ходу, понял, что его разбудило. Из-за мутного оконного стекла еще раз донесся очень знакомый то ли стук-то ли шорох, с каким обитый железом кончик ножен царапает по штукатуренной стене. Это был звук засады.

Проверив пистоли, Ольгерд прильнул к стене рядом с окном и превратился в слух. Предчувствия оказались пророческими.

— Dammit! — тихо чертыхнулся из за окна хриплый осипший голос.

Не оставалась ни малейших сомнений в том, что дом обложен вооруженными людьми, и эти люди с минуты на минуту попытаются проникнуть внутрь. И отнюдь не для того, чтобы пожелать им с Фатимой доброго утра…

Думать о том, кто пришел по его душу: случайные городские грабители, подручные Душегубца, либо еще какие-то неведомые враги времени не было. Ольгерд ввинтился в штаны, двумя рывками натянул сапоги, надел кунтуш, перебросил через плечо портупею. Едва успел взять руки пистоли, как дверь в спальню содрогнулась от мощного удара.

Ольгерд на цыпочках переметнулся через спальню к двери. Стрелять через толстые доски нет было резону — два пистоля это всего два выстрела, после чего придется действовать против неизвестного числа врагов одной лишь саблей — в закрытом помещении времени на перезарядку не будет ни у него, ни у врагов, а любой выстрел в упор смертелен, так что в такой стычке непременно одержит верх не тот, кто лучше владеет клинком, а тот, у кого окажется больше стволов.

— На нас напали? — раздался за спиной сонный девичий голос. Готовясь к бою, Ольгерд совсем забыл о присутствии Фатимы. Возиться с девушкой было некогда.

— Спрячься под кровать и сиди! — ответил он тихо через плечо не отрывая при этом взгляда от двери.

Фатима что-то возмущенно ответила, но что именно, услышать он не успел. Захрустели, ломаясь, доски. Разбитая дверь слетела с петель и с грохотом обрушилась на пол. Ольгерд, не целясь, нажал на спуск и отскочил в сторону. Грохнул выстрел и первый вломившийся в комнату охнув, осел на щепу. В ответ тут же ударило дважды. "Знать бы точно, сколько их там всего…" — подумал Ольгерд, поднимая второй пистоль.

Гадать на кофейной гуще было не время. Ольгерд притаился за стеной у двери, держа в правой руке последний заряженный пистоль, левой подцепил саблей шапку, лежащую рядом на табурете, и осторожно выставил ее в дверной проем. В уши ударил залп не меньше чем из трех стволов, шапку будто ветром смело, а за спиной зазвенело выбитое пулей стекло. Сквозь клубы порохового дыма в спальню, хрустя каблуками по доскам, ворвалось, сопя и ругаясь, сразу человек пять.

Не давая ворвавшимся осмотреться, Ольгерд сразу же выстрелил из второго пистоля, рубанул ближайшего врага по плечу и чертыхнулся — сабля звякнула о пластину наплечника. Не давая противнику опомниться Ольгерд коротким замахом хлестко ударил его любимым своим приемом — по переносице. Непрошеный гость уронил оружие и схватился руками за лицо, но из-за его спины на Ольгерда начали надвигаться сразу трое. Судя по внешнему виду — не разбойники Душегубца и не городские грабители, а европейские наемники. Вооруженные тяжелыми пехотными палашами, в дорогих добротных доспехах они с ходу оценили, что имеют дело с крайне опасным противником, и стали, расходясь, загонять его в угол.

При такой расстановке сил о том, кто выйдет победителем из схватки, можно было и не гадать. Единственное, к чему мог стремится Ольгерд, так это подороже продать свою жизнь. Не дожидаясь одновременного нападения с трех сторон он, не издавая ни звука, бросился на крайнего справа. Отвел в сторону подставленный под саблю клинок и, моля бога, чтобы не угодить во вшитую под кожаный нагрудник стальную пластину, и всем корпусом нанес сокрушительный колющий удар под дых. Приготовившийся к фехтованию противник не успев понять, что произошло, рухнул на пол.