Черный город

Я на неё не глядел. Бросился к парапету. Посмотрел вниз, на огромную чёрную полынью — бурлящую так, будто туда кто-то бросил кипятильник. Это воздух покидал салон автомобиля.

— Он, возможно, ещё жив, — сказала Кристина, подойдя ко мне.

Послышался заглушенный «бам», что-то как будто толкнулось в ноги, и в полынье вздулся огромный пузырь. Лопнув, он послал волну во все стороны, и по льду, сковавшему одну из многочисленных рек Петербурга, побежали трещины.

— Вряд ли, — сказал я. — Был бы жив — уже бы всплыл. Эта… субстанция не тонет. Вот тебе и замкнулся кармический круг, Рабиндранатушка.

Кристина, застонав, закрыла лицо ладонями.

— Мы должны были его задержать! — сказала она.

— Ну, мы и задержали, — хмыкнул я. — По-моему, отсюда этот псих уже никуда не уйдёт.

Кристина подняла лицо и посмотрела на меня.

— Послушай, — сказала она, — у тебя в жемчужине вообще хоть что-то белое остаётся после таких слов?

Я молча расстегнул шинель и выудил из-под одежды жемчужину. Прямо у нас на глазах черноты немного прибавилось, но всё равно её было не больше трети.

— Уникум, — глядя на жемчужину, буркнула Кристина.

— Свою покажешь?

— Нет.

— Да ладно, не стесняйся. Все свои.

— Я не стесняюсь, просто не покажу.

— Слишком много белого — не порок.

— Там нет ничего белого!

— Напомни, как ты там кричала? — прищурился я. — «Беги, дура!»?

— У тебя что, слуховые галлюцинации? — огрызнулась Кристина. — Так бывает при травмах головы, я бы на твоём месте не затягивала с визитом к врачу.

— Спасибо тебе большое за добрый совет, — усмехнулся я. — Не ожидал такой заботы от чёрного мага.

Кристина издала нечто среднее между воем и рычанием. Повернулась к машине, и тут, видимо, до неё дошло, что машина — моя. Она остановилась.

— Подвезти куда-нибудь? — любезно улыбнулся я. — Я на сегодня вроде бы все дела закончил.

— У тебя стекло в пассажирской двери выбито, — буркнула Кристина.

— Потом оплатишь, — пожал я плечами, — этой малышке к ремонтам не привыкать. Хочешь — садись за руль, а я подержу Щит вместо стекла.

— Серьёзно? — посмотрела на меня Кристина. — Мне… наверное, нужно вернуться в академию.

— Мне, наверное, тоже. — Я бросил ей ключи. — У меня там двое пассажиров зависли. Надо бы забрать.

Поймав ключи, Кристина посмотрела на них, пожала плечами и подошла к машине.

— Меня убьют, — мрачно сказала она, запустив движок.

Я, как и обещал, сотворил маленький Щит, защищающий салон от холодного ветра. Техникой Реконструкции не владели ни я сам, ни, тем более, Кристина. Машина тронулась.

— Может, для начала уволят? — предположил я.

— Нет, — мотнула головой Кристина. — Просто убьют.

— Вали всё на меня.

— Думаешь, ты тут самый привилегированный? Ты вообще знаешь, кто я? — надулась Кристина.

— Знаю, что я падал с моста, — хмыкнул я. — Травма головы, потеря памяти… В общем, сама понимаешь — с меня взять нечего. Дед подтвердит, если надо.

Кристина закатила глаза.

Выкатившись на трассу, она спросила:

— И как ты пользуешься этим своим ускорением?

— Вон за те накладки возьмись и позволь забрать свою энергию.

— А разве это не разработка Юсуповых для «Чёрного призрака»? — удивилась Кристина.

— Для «Призрака», — кивнул я. — Только не Юсуповых, а одного моего хорошего друга. Ну? Давай, смелей, чего тащимся-то как на катафалке?

Глаза Кристины сверкнули. Меня вдавило в спинку сиденья. А машина, радостно взревев, приподняла передок.

Мы выбрались из города на трассу, ведущую к академии. Кристина упоенно неслась по пустой дороге, а я, отойдя от азарта погони, вдруг вспомнил слова прорицательницы.

О том, что мне необходимо объединиться с тем, кого считаю врагом — иначе не доживу до Рождества… Я покосился на Кристину. Которую ещё совсем недавно считал врагом! Если бы не её помощь — до Рождества действительно не дожил бы.

Н-да. Мурашиха-то, выходит, со своими пророчествами — как в воду глядела! И про Рабиндраната, получается, всё предсказала верно.

«…С тем тебе не объединиться. Того пучина ждёт холодная…»

Пророчество сбылось. Холодная пучина поглотила Рабиндраната прямо у меня на глазах. А бабка ведь ещё много чего говорила…

Я сосредоточился, вспоминая.

«…И вдруг приходит ко мне один добрый молодец. Когда, спрашивает, я императором стану? Может, говорит, сделать для этого надо чего? Подивилася я, конечно. А сама смотрю — ну, есть в нём ниточка-то. Тоненькая, правда, триста раз оборвётся, и в императоры никак не выведет. Препятствий больно много…»

То есть, получается, Рабиндранат рассчитывал стать императором. Не больше, не меньше. Крепко, однако, у пацана в голове-то помутилось…

«Стоп, — одёрнул я себя. — Помутилось — или помутили? Дурной, самонадеянный мальчишка додумался до этой ереси сам — или же эту светлую мысль в его голову кто-то вложил? Аккуратно и незаметно для самого Рабиндраната — так же искусно, как „тянула за ниточки“ сама Мурашиха?»