Черный Город. Родом из ада

Она задумывалась, насколько все-таки поменялась ее жизнь. Весной легче, чем зимой, дни длиннее, сложнее замерзнуть насмерть. Порекомендованная защита — вот, кто теперь мешал. По сути, смена места жительства с добавлением лишних проблем в виде общей постели, то есть продавленного дивана-полуторки. Вот и все. И еще меньше перспектив куда-то выбраться. И где-то там существовал мир даунтаунов и цветных коробок. Обреталось в них хоть какое-то содержание? Или всем владел упаковочный синдром?

Салли не знала, она мучилась от неопределенности будущего, мечась по чужой квартире от треснувшего грязного окна до продавленного дивана. И так каждый вечер. Алекс считал, что она всегда рада его видеть, вне зависимости от ее состояния.

А ведь после того сидения на мостовой у проспекта она еще три недели болела с температурой. Но никого это не волновало, только Рози ее поддерживала все это время. Казалось, что если что-то случится с подругой, то Салли умрет. Просто от тоски, как собака, которая ждет у обочины разбившегося хозяина.

У Рози с Джоном вроде все было относительно хорошо. Но неужели она тоже ничего не чувствовала, когда парень прикасался к ней? Ничего, кроме скучного омерзения, которое топилось в безразличии к себе? Вроде девушка накладывала яркий макияж, старалась одеваться соблазнительно и броско в отличие от Салли.

Рози выросла в детском доме, судя по ее рассказам. И там у них было все общее, хотя она утверждала, что сбежала в пятнадцать лет от побоев «добрых» воспитателей. И с тех пор всякое прошла, а что именно — не уточняла. Салли не хотела знать, она бы не разлюбила подругу в любом случае. Ведь от друзей не отрекаются.

Рози всегда помогала, теперь Салли уже знала, где она живет. И порой они долго сидели и болтали, без выпивки, просто о какой-то чепухе. На душе вроде делалось и легче, светлее. Салли уже не казалось, что в этой жизни совсем не осталось надежды. Может, такое относительно тихое существование — и есть ее счастье? Покой, вроде уже не ад… Все до того утра в начале мая, точно кто-то проклял ее до рождения.

— Рози! Я не могу найти Алекса! — Салли отчаянно колотила кулаком в дверь Рози. Она с трудом переводила дыхание. Встрепанная девушка открыла дверь. Рассвет только-только касался крыш, улицы сплошь заливала темень.

— Ты звонила ему? — сонно терла глаза подруга. Салли к тому времени уже оббежала все ближайшие закоулки, страшась наткнуться на окровавленный труп. Парень не ночевал дома, пропал со второй половины прошлого дня.

— Нет никого! — всхлипывала она. — Его нет уже давно! И… И он говорил, что…

— Что? Ну, говори уже! — встряхнула ее за плечи Рози, хмурясь.

— Он пошел за «травкой», — виновато подняла глаза Салли. Как же не хотела она признаваться в этом! Вина за чужие грешки жгла ее стыдом, все-таки она ощущала ответственность за своего парня, даже если не питала к нему чувств, даже если он пользовался ей иногда почти как вещью. А еще тоже стал забирать ее зарплату на наркотики, которые покупал все у той же банды Алекса-мафиози. И, судя по всему, зависимость усугублялась, уничтожая разум и чувство осторожности.

— И я догадываюсь к кому, — всплеснула руками Рози. — Давно он курит?

Все прекрасно знали, чья банда поставляет наркотики всему району и большей части города. Не верилось, что он сам отправился в лапы врагу, забыв, что в неравной драке вдвоем на одного выбил ему глаз. Но Алекс не отличался умом, если ему приспичило накуриться или собрать компанию.

Несколько друзей помимо Джона нередко приходили на квартиру или в подъезд, но Салли не лапали. У них свои девушки были, обычно меняющиеся раскрашенные шалавы. Да и друзья тоже не отличались верностью. По крайней мере, Салли не нашла ни одного такого, чтобы обратиться за помощью.

— Давно… Рози… Мне кажется, он уже… — Салли заплакала, закрывая лицо руками. Свет и тень чертили на бледных щеках узоры клетки.

— Может, все не так плохо! Скорее всего, он валяется где-нибудь, — слабо утешала Рози, хотя сама едва ли верила. — Сейчас, я позвоню Джону!

— Может, вызывать полицию?

— Не стоит! Алекса тогда первого посадят, — одернул ее Рози. Салли поняла, что так и случится, да еще их затаскают по судам. Они все себя ощущали в чем-то нарушителями закона.

— Что у тебя не так с полицией? — вдруг резко осведомилась Салли, непонимающе хлопая глазами.

— Не важно! Это мое дело! — впервые повысила на нее голос подруга. И Салли почудилось, словно перед ней совершенно другой человек.

— Рози! Рози… мы же всегда были честны друг с другом, — пролепетала Салли, утыкаясь лбом в грудь девушки, точно ища у той защиты, обливаясь горячими слезами.

— Я тоже покупала у них… Для себя и еще Джона, — отвернувшись, отозвалась Рози, не желая глядеть на Салли, потом скрипнула зубами: — Да, ты лучше меня. Ты — вечная страдалица ни за что, — девушка сжала кулаки. — Так мы идем искать твоего парня?