Черный грифон

Смирнов замер, завороженно глядя в космическую черноту.

Четвёртый певчий, странно, их же, вроде, трое в начале было, вдруг откинул капюшон и окликнул очень знакомым голосом:

– Не стой, младен. Вон меч твой, в стене торчит.

В чёрном балахоне в конце строя певцов стояла Подана. Вдруг она смяла ладонями воздух и бросила в молодого человека настоящий снежок. Точно такой же, как в детстве. Он попал точно в лоб, раскрошился, обильно насыпав снега за шиворот. Сон пропал мгновенно.

Платон обернулся на Подану, непонятно, как затесавшуюся в хористы, потом очнулся и побежал к пустой доске, на которой должна была разместиться голова Кати. Взялся за ручку, приготовился от души дёрнуть, и повалился на спину. Киркелин выпал из камня, как из ножен, без малейшего сопротивления.

– Надо же, а нам никому не поддался, – раздался спокойный, уверенный голос.

Кардинал держал в руке короткую металлическую палочку. Сразу после его слов из обоих концов палки ударил синий свет. Мазарин крутнул своё оружие над головой и во все стороны полетели уже знакомые Платону молнии.

Свои три молодой человек отбил. Никакого безволия не осталось. Наоборот, от рукояти меча, казалось, исходит живительная энергия.

Хористы внезапно запели во весь голос. Десяток бойцов ощутимо замедлил движения. Часть молний всё-таки попала в цель, и кое-кто опустился за плечи соратников.

Платон мгновенно шагнул обратно и одним движением укоротил троих, их снова трое, певчих на голову.

В этот момент Бравлин что-то скомандовал. Отряд разбился на пары. Смирнов много раз видел эту тактику. Ещё во время обучения с Молчаном. Бойцы становились по двое и каждый держал свою сторону. Одолеть сложившуюся пару было очень сложно.

Кардинал, похоже, встречал подобный приём. Он не стал размахивать своим жезлом. Вместо этого, Мазарин мгновенно разбил о каменный пол миниатюрную стеклянную безделушку в виде головы быка. И тут же лёг на пол и прикрыл руками собственный затылок.

Глава 7

Демиду надоело ждать на улице с конями. Он с трудом дотерпел до прихода воеводы Гузкова. Когда прибыла рать, мальчишка уже от нетерпения переминался с ноги на ногу.

– Где Молчан? – коротко спросил князь Михайло.

– Там они, батюшка. Вон, и пролом в стене уже готовый. Я может, тоже побегу? Мои все уж, поди, заждались?

– Беги, малыш, – великодушно разрешил князь.

И действительно, не дело это такому мальцу при государственном перевороте живот свой риску подвергать. Тятька, поди, дома вожжами нахлещет за ночные бдения.

Но мальчик, к удивлению воеводы, не пошёл домой, а ужом юркнул в пролом и исчез в здании. Михайло Гузков почесал затылок и скомандовал начало ночной чистки Москвы.

К Бравлину Демид попал не сразу. Долго плутал по тайным переходам, отыскивая свежий след в пыли, открывая секретные двери, благо, видел, как Молчан это делал. А когда встал незаметно, наконец, за спинами дружинных парней, чтобы не прогнали, то оторопел от увиденного.

По круглому залу пронёсся пронизывающий холодный вихрь. Факелы погасли, помещение осветилось нереальным багровым светом, как перед бурей.

Кардинал на полу зашевелился и начал подниматься. От его головы валил густой пар. Через несколько секунд на ноги поднялся уже не человек. Перед воинами стояло нереальное каменное существо, окутанное паром. От него исходил жар, сквозь водяные клубы пробивался тусклый горячий свет.

Пар сбивался в клубы, формируя огромную, в метр, рогатую голову. Рога, здоровенные, размаха рук не хватит, скребут камень потолка, высекая временами искры. Ноги чудовища стоят на широких как тарелки копытах, а руки заканчиваются длинными острыми когтями. Тело кое-где покрыто обгоревшими обрывками сутаны.

Демон обвёл всех горящими глазами. С одной стороны десяток, с другой один боец с мечом. Взгляд переместился на группу воинов, и чудовище неожиданно крутнулось вокруг своей оси.

Возможно, подобное фуэте смотрелось бы смешно, но не сейчас. Руки разошлись в стороны, оставляя глубокие борозды на стенах, рога высекли целый сноп искр из потолка. Вокруг тела закрутился смерч, само туловище зверя приобрело раскалённый вишнёвый оттенок. В зале стало ощутимо жарче.

Платон рванулся вперёд и ударил наотмашь, стараясь добавить силу меча к импульсу движения противника. Меч провалился как в холодец, отрезая плоть. Тело за ним почти сразу же соединялось.

Быкоголовый издал яростный крик и вытянул в сторону Смирнова руку. С пальцев сорвались знакомые синие молнии.

Киркелин завертелся в руке, выворачивая и ломая кисть, но отбил все. Платон от боли даже упал на колени. Как только магическая атака закончилась, по пальцам прокатилась волна тепла, восстанавливая, смывая боль из пальцев. Молодой человек поднялся на дрожащие ноги. Снова провёл выпад. Меч ударил в грудь демона как в гель. Даже, кажется, чмокнуло. Рукоять стала заметно нагреваться.

Быкоголовый опустил взгляд на торчащий из него клинок и вдруг надулся, как лягушка. Быстро и почти втрое по объёму. Открыл рот и по залу прокатился низкий, на грани инфразвука рёв.