Черный гусар. Разведчик из будущего

Сначала открыл один глаз, затем другой. Сейчас с этой стороны окна каюта его выглядела совершенно по-иному. Вздохнул и перевел взгляд направо. Там были каюты французов. Всего несколько шагов, и он будет в одной из них. Вот только шаги эти давались очень тяжело. На секунду возникло желание не рисковать, а попасть к ним через двери. Сдержался от соблазна. Могли увидеть, да и вскрывать запоры ножиком, как это попытались сделать на постоялом дворе, — не хотелось. Это уже потом фон Хаффман понял, что гениальность в простоте, но сейчас шаг за шагом он добрался до окна каюты виконта. Только сейчас Игнат Севастьянович сообразил, что оно закрыто. Одной рукой держась за бревно, другой он попытался раскрыть створки. После нескольких минут ему наконец удалось, и фон Хаффман попал в каюту. Огляделся. Помещение, как у него. В углу у дверей сундук с вещами. Подошел, открыл и стал осторожно осматривать содержимое. Нижнее белье, еще один кафтан и камзол, короткие брюки и оранжевые чулки, черные штиблеты. Внизу несколько книг и стопка писем. Игнат Севастьянович вскрыл одно и выругался. Любовная переписка с какой-то маркизой. Вполне возможно, той самой, из-за которой виконт и оказался в столь затруднительном положении. Неожиданно для себя фон Хаффман поднес письмо к носу и принюхался. Пахло парфюмом. Это облегчало в какой-то степени задачу. Вскрывать теперь все и читать не было необходимости. И все же среди этой любовной переписки он обнаружил одно без запахов. Вскрыл его и начал читать. И вновь разочарование, писал отец виконта. Наставлял сына на путь истинный, давал ему советы насчет того, как вести себя молодому человеку в другом государстве.

Барон фон Хаффман выругался. Сложил все в ящик и только тут сообразил, что, уходя, он должен будет закрыть окно. Вот только как это сделать? Вновь выругался. Оставалось только одно — выйти через дверь.

Игнат Севастьянович закрыл окно и подошел к двери. Прислушался. С другой стороны в коридоре было тихо. Приоткрыл и выглянул наружу. Убедившись, что слух его не подвел, выскользнул в коридор и закрыл за собой дверь. Застыл как вкопанный, решая, закончить на этом похождения или продолжить. Вот только в этот раз, если и проникать в каюту графа, так через дверь.

— А, была не была, — махнул рукой барон и направился к двери.

Ножиком отворил и вошел внутрь. Огляделся. Сундук графа стоял у окна. Рядом на кровати несколько книг. Сухомлинов взял в руки одну и пролистал.

— «Магомет» Вольтера, — проговорил он, положив ее обратно. — А граф, я погляжу, человек начитанный, — восхитился Сухомлинов. — Поди, вольтерьянец.

Вольнодумцев Игнат Севастьянович не любил, как любой дворянин считал, что из-за них и произошли события начала двадцатого века. Именно вольтерьянцы, как их презрительно именовали в восемнадцатом и в начале девятнадцатого века, занесли в Россию чумные семена революций.

Сухомлинов открыл сундук. Все, как и у д'Монтехо. Одежда и обувь. Пара пистолетов и письма. Вынул аккуратно их и положил на кровать. Вскрыл одно и начал читать. Отложил в сторону, затем взял другое. Опять ничего интересного. Даже нюхать стал, чтобы не вскрывать письма от дам, вот только переписка парфюмом не пахла. Трудно было определить, кто автор, только по запаху. Выругался и стал читать одно за другим. Ему повезло, что он услышал шаги в коридоре и французскую речь. Выругался и стал складывать вещи графа в сундук. Сложил все, кроме двух писем, что он так и не успел вскрыть. Тут же запихнул их в карман и распахнул окно. Уходить через дверь было поздно. Выбрался на бревно, зацепился руками за верхнее и, понимая, что не сможет закрыть окно, начал медленно приближаться к окну виконта. Замер, когда услышал, как дверь в каюту графа распахнулась. Француз выругался, захлопнул окно, и барон понял, что тот решил, что распахнулось оно из-за ветра. Сухомлинов облегченно вздохнул. Впереди была только одна преграда — каюта д'Монтехо. Осторожно заглянул внутрь и увидел, что виконт лежит на кровати на животе и спит. Первой мыслью было, что оба француза успели напиться в обществе капитана судна. Но как бы то ни было, у Игната Севастьяновича появился шанс. Оставалось надеяться, что за то время, что он будет преодолевать окно, д'Монтехо не развернется, привлеченный шумом снаружи, и не обнаружит его. Потом доказывай, что ты просто любишь прогулки на свежем воздухе с письмами графа Виоле-ля-дюка в кармане. Стараясь не шуметь, он сделал первый шаг и остановился. Прислушался. Виконт не среагировал. Второй. Нога соскользнула, и Сухомлинов еле сдержался, чтобы не выругаться. Держась за верхнее бревно, Игнат Севастьянович нащупал ногой бревно. Он облегченно вздохнул, когда обеими стал твердо стоять. Вновь прислушался и вновь взглянул в каюту д'Монтехо. Француз спал как убитый.

— Эко надрались, — прошептал Сухомлинов и сделал следующий шаг.

Скрылся из вида и вновь облегченно вздохнул. До его каюты осталось совсем ничего. Всего лишь пара шагов. Но эти шаги самые важные. Хуже некуда, если сорвешься в каких-то сантиметрах от заветного окна.