Черный ящик

– В какой именно момент вы уведомили охранников, что хотели бы повидать Стоуна?

– Помню, что посмотрел на часы, когда они уводили Коулмана. Было четырнадцать тридцать, а мой рейс вылетал только в шесть. Я прикинул и понял, что даже с учетом обратной дороги и времени на сдачу прокатной машины у меня все равно остается по меньшей мере час. Можно было либо досрочно отправиться в аэропорт, либо узнать, как быстро мне смогут привести другого заключенного. И я остановился на втором варианте.

– А почему вы не вылетели обратно более ранним рейсом?

– Потому что это не имело значения. К тому времени, когда я вернулся бы в Лос-Анджелес, мой рабочий день, так или иначе, уже закончился бы. И не важно, приземлился бы мой рейс в пять или в семь. На работу я не успевал. А сверхурочных нам больше не платят, как вы, уверен, знаете, детектив.

Неожиданно Джексон подал голос, впервые приняв участие в беседе:

– И надо помнить, что смена рейса часто влечет за собой необходимость доплаты. Сумма может составлять от двадцати пяти до ста долларов. И если бы детектив Босх поменял билет, к нему могли возникнуть претензии у бухгалтерии.

Босх только кивнул. Джексон ухватился за случайный аспект дела, но его реплика пришлась вполне к месту.

Между тем Менденхолл, казалось, держалась определенного списка вопросов, хотя перед ней не лежало ни листка бумаги. Сейчас она, видимо, мысленно поставила галочку напротив пункта, связанного с расписанием поездки, и перешла к следующему.

– Не пытались ли вы каким-либо образом ввести в заблуждение сотрудников исправительного учреждения Сан-Квентин, заставив их считать, что ваше желание побеседовать с Шоном Стоуном является частью проводимого вами расследования?

Босх покачал головой:

– Нет, не пытался. И, как мне кажется, попросив разрешения положить деньги на его счет в столовой, я ясно дал им понять, что он не является моим подследственным.

– Но ведь вы попросили разрешения уже после того, как побеседовали со Стоуном, верно?

– Да, верно.

Наступила пауза, пока она просматривала документы, предоставленные Босхом.

– Что ж, джентльмены, думаю, пока этого достаточно.

– У вас нет больше вопросов? – удивился Босх.

– На данный момент нет. Но возможно, позже нам придется продолжить.

– В таком случае могу я задать вам пару вопросов?

– Можете, но я отвечу, только если сочту возможным.

Босх пожал плечами. Не ему было диктовать условия.

– Как долго все это продлится? – спросил он.

Менденхолл нахмурилась.

– Не думаю, что мое расследование слишком затянется. Если только не выяснится, что мне не могут дать необходимую информацию из Сан-Квентина по телефону. Тогда придется отправиться туда самой.

– Стало быть, они не пожалеют денег, чтобы послать вас в командировку только для выяснения, как я провел случайно выпавший мне час свободного от работы времени?

– Подобные решения принимает наш капитан. И он, разумеется, учтет соотношение стоимости такой поездки и степени серьезности проводимого мной расследования. Ему известно также, что в настоящий момент у меня на руках еще несколько дел. А потому он вполне может прийти к выводу, что не стоит тратить на это ни бюджетных средств, ни моих усилий как следователя.

Но Босх нисколько не сомневался, что, если потребуется, они обязательно отправят Менденхолл в Сан-Квентин. Быть может, она сама действительно не ощущала никакого давления сверху, но вот ее капитан находился в совершенно ином положении.

– У вас есть ко мне что-то еще? – спросила она. – На девять назначена следующая беседа, к которой надо подготовиться.

– Да, всего один вопрос, – отозвался Босх. – Откуда растут ноги у этой кляузы?

Казалось, Менденхолл искренне удивилась.

– Я не имею права вдаваться в подробности, но, мне казалось, вам это прекрасно известно.

– Нет. То есть я, конечно, знаю, что рапорт написал O’Тул. Но я имею в виду первоначальную информацию. Как он узнал о моем свидании с Шоном Стоуном?

– Сейчас я не могу обсуждать с вами эту тему, детектив. Когда мое расследование будет закончено и я изложу свои рекомендации, вас, вероятно, посвятят во все факты, имеющие отношение к делу.

Для Босха это не было ответом, и неизвестность его тревожила. Позвонил ли некто из Сан-Кветина О’Тулу и настучал на Босха, считая, что тот нарушил кодекс поведения, или же сам О’Тул зашел настолько далеко, что по своей инициативе связался с тюрьмой, чтобы выяснить, чем там занимался Босх? Так или иначе, но Босха это выводило из равновесия. Он вошел в этот кабинет, уверенный, что с жалобой по форме 1-2-8 легко разберутся, стоит ему все объяснить Менденхолл. Но теперь начал понимать, насколько непросто все может для него обернуться.