Черный истребитель

Нельзя, четко поняла Танька. Этого делать нельзя. Ничего не понимая о том, кто, что и почему на самом деле — нельзя втягивать в это других людей. Она сама заварила эту кашу, и сама должна ее расхлебывать. И, вполне возможно, Скиннер и компания бдительно следят за каждым ее шагом. Получится — она придет за помощью, и окажется подсадной уткой. Вполне возможно, именно этого от нее Скиннер и ждет.

Танька достала карандаш и половину тетрадки, задумчиво погрызла кончик. А потом ее «снесло», и на бумагу легли строчки, под каждым словом, под каждой запятой которых она могла подписаться, не стыдясь. Еще только начиная писать, она знала, что делает лучшее в своей жизни стихотворение.

А стены —
Сходятся углом,
И в тупике
Нет места для маневра,
Глаза
Прищуришь —
Слишком яркий свет…
И воздуха глотка,
Как в вакууме —
Нет,
Нет зрения, нет
Слов,
Изодраны на выживанье нервы.
И, спину выпрямив
До хруста
В позвонках —
Нас на колени
Падать не учили,
И преподали
Смысл слова «страх» —
Еще раз собираю
Сны и силы…
И стисну зубы,
Чтобы не позвать —
«Эй, братья!»,
Жду — пока еще не время.
Еще себя
В иллюзиях искать
Полвека будет
Проклятое племя.
А хочется — чтоб в черном,
Не мундир…
Но разницы — когда
Довольно цвета?
По главным улицам,
Взрывая сонный мир,
Чеканя шаг,
Рядами
К двери в лето
В одном строю —
Имперский штурмовик,
Солдат Альянса,
Дипломат,
Наследник…
Нет выхода из тупика?
Взорвать тупик!
Взорвать,
Прорваться
К заповедной двери,
Войти.
И даже удержать
Победный крик.
А может, вправду —
Каждому
По вере?…

Танька засунула тетрадку в карман джинсов, вновь задумалась.

А как удалось Маршалу, которого трудно назвать мастером боевых искусств, справиться с Герцогом? И зачем ему это было нужно? Чтобы стереть тропинку, приводящую к нему Скиннера? Может быть, оно того стоит. Но стоит ли?

Выйти на Маршала легко. Есть как минимум два пути. Убрать его будет труднее, если пользоваться этими путями. Есть и третий. Самый глупый, но и самый неожиданный в ее ситуации. Маршал, как ни смешно звучит, самая простая из актуальных для нее проблем. Другие вопросы посложнее.

Но надо ли искать на них ответы? Все просто — убей и умри. Отомсти и уходи. Пусть загадки разгадывают детективы. Стоит ли играть в Шерлока Холмса и Глеба Жеглова?

Самое простое решение никогда не бывает самым верным. Но есть основная задача — а есть любопытство. Понять, кто и как с ней играл — да, разумеется, хочется. Только сначала — Маршал. С этой цели она начала. Ее и нужно достичь. Нельзя отступать от выбранной цели. Чего бы это не стоило.

«Нас на колени падать не учили…» — прошептала она, еще раз пробуя на вкус слова.

Удалось заснуть, хотя почти до утра в голове вертелись навязчивые вопросы, и даже во сне Танька все пыталась найти на них ответы. Ответов не было. Нет данных — нет решения.

1. Кэсс: День 6-й

— Рин. Ты должен будешь кое-что сделать сегодня, — на мгновение вспоминая обо всем, что случилось до церемонии, тихо сказала Кэсс. — Это важно.

Рин приподнял брови в немом вопросе.

— Ты расскажешь всем о том, что знаешь. О дополнительных контурах, о коде. Обо всем. Только — не о том, что в этом замешан Эскер. Приказ ты получил от начальства, и так далее.

Рин изумленно хлопнул глазами.

— Его убьют сегодня же. Несмотря ни на что. И тогда — всем несдобровать. Понимаешь?

Рин кивнул:

— Хорошо. Но зачем тогда?…

— Чтобы на тебя уже нельзя было давить. Это не лучший способ тебя обезопасить, но дру…

И тут подошел Рон Анэро.

Кэсс очень надеялась, что Рин и понял, и поверил. От этого доверия зависело очень многое.

Шли к помещению, выделенному под бар, молча. Кэсс склонила голову, глядя только на свои ботинки. Парадный китель она предусмотрительно сняла и несла на сгибе руки. Через полчаса ей будет все равно, что с ним произойдет. А это нехорошо. Мундир — это все же мундир, даже если на душе настолько паршиво.

Ее пропустили вперед, к дальнему столу. Кэсс встала у стола, уставленного бокалами, оказавшись лицом к остальным, взяла крайний, задумчиво посмотрела на ало-багровую жидкость. Потом подняла глаза, посмотрела на взведенную, напряженно ожидающую от нее слова толпу. Здесь не годились слова строгого ритуала, но и лишних, пустых говорить было нельзя.