Черный Камень

— Ждем атаку в ближайшие день–два. Утрес сейчас имеет немало энергии благодаря активности Ордена. Особенно Марсель старается. Нам стало известно, что он открыл некромантам проход в земли живых, потому нежить и нападает. Многое знает, паршивец. Ритуалы всякие, и тому подобное. Понятия не имею, где он этого нахватался. Сутками, видать, в библиотеках сидит да старинные фолианты читает.

— Слышал про нежить, да, — кивнул я. — Она приходит с мертвой земли. Мне, кстати, удалось там побывать и восстановить светлый алтарь. Собрал тот самый кристалл, который раскрывается, как цветок.

Я не боялся этого рассказывать: все равно Марсель скоро узнает о моих приключениях в Нави. Так что пусть Элмер видит пока во мне лишь доверчивого простачка.

Возникшая пауза могла поспорить драматичностью с немой сценой из «Ревизора».

— Восстановил алтарь?! — наконец воскликнул наставник. — Слушай, Рокот, ты просто ходячий сюрприз. Это же великолепно! Он хоть на время сдержит некромантов, и они не смогут в ближайшем будущем поднимать нежить. А значит, атак пока можно не опасаться.

Я с сомнением почесал голову. Судя по активности тамошних духов, вряд ли их сдержит кристаллический цветок. Но возражать не стал, просто пожал плечами.

После визита к Элмеру я отправился к Гвиде. Но нищенки, как ни странно, на обычном месте не оказалось. Значит, со сдачей квеста придется повременить.

Получасом позже, довольные и возбужденные, мы уже делили лут в Володькиной избе. Ни Светка, ни Эрик не явились, но Верховой, справедливо рассудив, что они тоже достойны доли, предложил учитывать и их. Все согласились.

Для начала распределили деньги. Их оказалось не так уж и мало — по три тысячи медяков на брата, при этом еще пять воевода отложил в сторону. На несколько сотен тянул мелкий лут: ингредиенты, камешки, жратва, орешки (оказалось, они несъедобны и предназначены для изготовления магических чернил) и прочая чушь. Наконец, дошло дело и до шмотья. Начали с самого простого.

— Короткий баллок смельчака! — выкрикнул Володька. — Кинжал. От шестого уровня. Атака пять, плюс один к ловкости.

— Мне, наверное, — поднял руку невысокий, худенький парнишка с громким ником Крутяк. Он был единственным кинжальщиком в отряде, чем в данный момент вызывал всеобщую зависть, потому как не имел конкурентов на профильные вещи.

— Перчатки «Лесные дали», легкие, от восьмого левела, физзащита три, без бонусов! Сапоги «Дорогой приключений», тяжелая броня, от седьмого, физзащита четыре, плюс один к выносливости! Большой блочный лук, с восьмого уровня, атака девять, добавляет по одному к ловкости и интуиции! Посох странника, от девятого, магатака одиннадцать, бонусов нет…

Володька напоминал ведущего на аукционе, вещички разлетались, как горячие пирожки. Дележ проходил почти без споров. Из простого шмотья мне достались кованые поножи, крепкая рубаха, которую можно было надевать под доспех, и тяжелый металлический шлем–шишак. Что ж, неплохо. Серега, Настя, Леха, Маруся — все примеряли обновки и радовались, как дети.

Но когда дошло дело до редких вещей, начались споры. Кое–как разделили, и остались лишь три предмета, выпавшие с боссов.

— Получившим рарки уники не давать! — крикнул кто–то, что в переводе означало: «Те, кому досталась редкая вещь, не могут претендовать на артефакт с босса».

Предложение сочли логичным, но вскоре выяснилось, что рарок не досталось лишь пятерым, в том числе и нам с Андреем. Ему торжественно вручили «Перстень графа Эйна», дающий магзащиту и, главное, шанс вампиризма при ударе. Тут споров не возникло: Андрюха, сагрив на себя обоих боссов, спас отряд от больших потерь. Что называется, заслужил.

— Носи на здоровье. Крутая вещь, к тому же масштабируемая.

Среди четверых оставшихся кинули жребий. Я вошел в число счастливчиков, мне достался плащ, на полминуты делающий владельца невидимым, если у того оставалось меньше четверти здоровья. Третий уник — боты с двадцатипроцентным увеличением скорости передвижения — получила Катюша.

Двоим оставшимся Володя вручил по полторы тысячи медяков из кучки, которую отложил изначально. И две забрал себе в качестве компенсации за свитки телепорта, купленные из своего кармана на весь отряд.

Если в результате дележа кто–то и был обижен, то он об этом не заявил. Все расходились довольные и новыми вещами, и справедливым распределением. Верховой действительно разделил все честно.

Я ушел вместе с Марусей. Расставаться не хотелось, и я, позвякивая медяками, пригласил ее в трактир. Она кивнула, и через пару минут мы уже сидели в уголке огромного зала, наблюдая, как ловко хозяйка управляется с мисками.

Народу в этот час почти не было, и заказ нам принесли очень быстро. Уплетая за обе щеки чудесное жаркое, мы поглядывали друг на друга, она — со смущением, я — с нежной усмешкой. Заводить разговор не хотелось: Маруся мне безумно нравилась, и я готов был хоть до ночи сидеть вот так, молча любуясь ее зардевшимися щеками.

— Я видела тебя, — неожиданно сказала она. — Ночью, когда ты вернулся.

— Не понял?