Черный камень эльфов

Дрискер медленно кивнул. Лесной имп обладал даром предвидения: он чувствовал, что именно вскоре произойдет, и мог сказать, к добру эти события или к худу. Разумеется, предсказаниям обычно не хватает точности, к тому же их можно неверно истолковать – однако, если говорить о Флинке, то ошибался он редко. Флинк гораздо лучше управлял своим даром, чем большинство собратьев, и его предсказания и желание поделиться ими не раз спасали Дрискеру жизнь.

С тех пор как друид поселился в Эмберене, ему не раз приходилось защищаться, поскольку существовали люди, которым не будет покоя, пока Дрискер Арк жив и здоров. Они испытывали ненависть, не поддающуюся логике и не проходящую со временем. Друид, разумеется, сам наживал себе врагов, но не по злобе, а лишь пытаясь не дать им причинить вред другим людям или подорвать добрые отношения между Расами. Тем не менее его уход с должности Верховного друида и добровольное изгнание из Паранора не ослабили их злость. Время от времени они выслеживали его: намерения их не менялись раз от раза, как, впрочем, и результат. Теперь их кости упокоились в чаще леса, а голоса замолкли навеки.

– Возможно, мне следует отправить девицу домой, – вслух подумал друид. – Она слишком молода, чтобы быть втянутой в подобные дрязги.

– Возможно, это спасет ее, но не тебя. Кроме того, она упряма. Я вижу это не хуже тебя. Она не поймет, почему ты прогоняешь ее, разве что ты откроешься ей. Но тогда она захочет сражаться плечом к плечу с тобой.

Дрискер кивнул. Флинк прав. Тарша Кайнин не из тех, кто бежит от опасности. Тут нужен другой выход.

– Значит, уйду я, – предложил он.

– Понадобится лишь несколько дней.

– Но потом они все равно придут.

– Возможно. Но она им не нужна. Она будет в безопасности. А здесь будут другие люди, и они организуют теплую встречу незваным гостям. Полагаю, эти «другие» будут лучше подготовлены к такой встрече. У тебя могущественные друзья, русс-хай, хоть иногда я не понимаю, откуда они взялись. Ты уж точно не сделал ничего, чтобы понравиться им и чтобы они с радостью предложили тебе дружбу.

Дрискер улыбнулся. Да, друзья у него были, и лучше тех, кого он когда-то называл друзьями там, в Параноре. Те «друзья» слишком старались предать его забвению, извлечь выгоду из его решения отказаться и дальше выполнять обязанности Верховного друида и позаботиться о том, чтобы его изгнали навсегда. Хуже того, они постарались как можно дальше распространить известие о том, что он больше не один из них и что никто не ждет его возвращения. Это придало смелости врагам и сделало его уязвимым.

Лесной имп оглянулся на деревья и тихо произнес:

– Она ждет.

Дрискер кивнул.

– Полагаю, да. Но пусть еще немного подождет. Это часть ее обучения – она должна научиться ждать и уметь быть терпеливой.

Имп поджал губы.

– Уж я-то разбираюсь в ожидании.

И он не соврал. Лесные импы действительно обладали бесконечным терпением. Днями, неделями, даже иногда месяцами они прятались внутри собственных тел, так что у них на голове не шевелился ни один волос. Это соответствовало их природе. Большая часть жизни в Волшебном мире проходила в ожидании. Во время войны между созданиями света и тьмы импы не присоединились ни к одной из сторон. Они просто не видели себя в составе какой-либо фракции, не видели никакого смысла поддерживать одного из антагонистов. И потому они жили сами по себе, пока вокруг бушевала война.

А когда война закончилась, когда темные силы потерпели поражение и маятник качнулся в сторону света, импы какое-то время процветали. Но затем в мир пришли люди, ряды фейри значительно поредели, и в результате от волшебного народа осталось лишь несколько представителей, затерявшихся в густых лесах, высоких горах, скрытых от глаз долинах, – они ждали, пока колесо судьбы совершит очередной оборот и все начнется сначала. Они умели жить долго, эти лесные импы. Иногда их возраст достигал столетий. Они были созданы для того, чтобы выживать, оставаться на земле, в то время как другие, более агрессивные виды, сгорали и уходили в небытие. Импы не пытались противостоять переменам – о нет, они эволюционировали и находили возможности адаптироваться к вечно изменчивому, непостоянному миру.

Флинк был очень стар. Старше праха, как он любил говаривать, и в его словах не звучало ни намека на иронию или браваду. Он гордился тем, что живет так долго, и любил поддразнивать Дрискера, насмехаясь над жалким Сном друидов, дававшим лишь несколько дополнительных лет, а не столетий жизни. Но они дружили, имп и друид, их связывали одинаковые взгляды на жизнь, а также обладание магическими способностями и применение их на практике. Дружба, в конце концов, довольно-таки странное явление, она возникает странным образом и длится по странным причинам. Как бы вы ни относились к дружбе, сложно поспорить, что не всякая дружба разумна или позволяет заглянуть в тайные уголки жизни друзей.