Черный камень эльфов

Впрочем, экипаж в этой части города слишком бросался бы в глаза, а Дрискер предпочитал сохранять анонимность. В результате друид страдал от бесконечной ходьбы, толкотни, неприятных видов и запахов города, размышляя при этом о том, что на сегодняшний день Варфлит ему нравится ничуть не больше, чем Тарше, хотя он здесь родился. Странно, как вещи, на которые ты в детстве или юности вообще не обращаешь внимания, становится просто невозможно терпеть, когда к тебе приходит зрелость. Вероятно, именно это объясняло его отказ мириться с глупым упрямством и бессмысленной суетливостью ордена друидов в последние годы. Его некогда знаменитое терпение иссякло, сменившись раздражительностью, и он все чаще видел необходимость в применении острого клинка магии там, где раньше предпочел бы обойтись мирной беседой и надеждой на лучшее.

Его променад вдоль берега моря был полон звуков, и видов, и запахов, но овладевшие им дурные предчувствия не позволяли отвлекаться. Не ставя под сомнение свои способности и опыт, Дрискер тем не менее впервые усомнился в способностях и опыте своей ученицы. Возможно, он слишком доверился ее умению приспосабливаться и быстрому разуму. Тарша была идеальной ученицей, за исключением страстного желания так безрассудно рисковать своей жизнью. И не имело значения, что самой серьезной опасности она подвергалась из-за него. И не имело значения, что в последний раз она подвергала себя риску, столкнувшись с опьяневшими фиглярами, которых явно превосходила силой. Ее самоуверенность и стремление делать то, что она считает правильным, представляли собой опасное сочетание. Да, эта девушка хороша, но всегда найдется кто-нибудь лучше. Еще больше Дрискера беспокоило осознание, что всегда остается вероятность того, что удача отвернется от нее.

Но друид понимал и другое: на данном этапе приказать Тарше не вмешиваться в это дело может быть куда хуже, чем позволить ей принимать в нем активное участие. Невмешательство уничтожило бы все то, что он так старательно взращивал в ней, заменило бы самоуверенность неуверенностью в себе, и в результате она оказалась бы в куда худшем состоянии, чем когда только отправилась на его поиски. Поступать так было одновременно и нечестно, и недопустимо. Для нее лучше идти на излишний риск, получая от него всяческую поддержку и защиту, чем оказаться в ситуации, когда она начнет считать себя бесполезной.

Однако сейчас, когда он крутил головой, разглядывая Крин-стрит и размышляя о том, в какую сторону ему двигаться и как опознать по фасаду дом удовольствий, его занимали куда более насущные проблемы.

– Старик, есть монетка? – спросил оборванный мальчишка, дернув друида за рукав.

Он был юн и грязен, и Дрискер Арк с любопытством уставился на него.

– С чего бы мне давать тебе монету? – спросил друид.

Мальчик пожал плечами.

– Может, потому что ты похож на человека, у которого водятся лишние деньги. За спрос не бьют в нос.

– А знаешь что… – Дрискер наклонился к мальчику, стараясь не обращать внимания на вонь и болячки на его лице. – Согласен поработать за монету?

– Может быть.

– Ты хорошо ориентируешься в этом районе?

Мальчик кивнул.

– Я тут родился. Всю жизнь здесь живу. Говори адрес, я отведу, куда тебе надо.

– Знаешь место под названием «Откровения»?

– Еще бы. – Мальчик поджал губы. – А по тебе не скажешь, что ты из тех, кто туда ходит. Там опасно. Послушай моего совета, не ходи туда. За такой совет и монеты не жалко.

И он протянул руку, глядя прямо в глаза Дрискеру, чем сразу заслужил его симпатию.

– Твой совет стоит больше монеты, и я тебе хорошо заплачу, если ты проведешь меня туда прямо сейчас и еще раз – сегодня вечером. Два раза, а потом ты исчезнешь и больше туда не пойдешь. Что скажешь?

И друид вложил в руку мальчика банкноту в пятьдесят кредитов. Мальчик с подозрением уставился на деньги, как будто не решался взять их.

– Ты ведь больше никаких услуг от меня не хочешь, а, дедушка? Только то, о чем ты сказал мне? Ты же не один из тех типов, верно?

– Я не прошу тебя больше ни о чем. У меня дела, и мне нужны твои услуги проводника. Если ты окажешь их, получишь еще столько же.

Мальчик энергично закивал и сжал банкноту в кулаке.

– Тогда идем. Старайся не отставать. Я хожу быстро и по-умному.

И рванул вперед, лавируя в толпе.

Это был не поход с проводником, а гонка за лидером. Мальчик проходил сквозь бурлящую массу людей, как вода сквозь песок, его движения были быстрыми, как ртуть, а чувство направления – безошибочным. Время от времени друид совершенно терял его из виду, поскольку отставал, не обладая проворством своего юного проводника и его умением проскальзывать в неожиданно возникающие бреши, зато обладал большим весом. Несколько раз мальчик, весело смеясь, возвращался за друидом – но смеялся он не нагло, не надменно, а получая искреннее удовольствие от того, как здорово ему удалось показать свое умение обходить, казалось бы, непреодолимые препятствия.