Черный Карлик. Легенда о Монтрозе

Таково было естественное последствие содержания постоянных войск, почти повсюду заменивших, особенно в Германии, во время Тридцатилетней войны, то, что можно назвать натуральной повинностью феодальной милиции.

Вследствие всех этих причин шотландская равнинная милиция находилась в положении, вдвойне невыгодном по отношению к хайлендерам. Копий у нее не было, а это именно такое оружие, которым предки их многократно отражали пылкие нападения горцев, и взамен того их подвергали трудной и сложной дисциплине, быть может, вполне пригодной для регулярных войск, которых возможно было обучить всем приемам в совершенстве, но производивших только лишнюю путаницу в рядах мирных граждан, непривычных держаться в строю, тяготившихся выправкой и плохо понимавших команду.

В наше время так много сделано в смысле упрощения тактических приемов и упразднения педантизма в военном деле, что мы легко можем себе представить, как тяжко приходилось плохо обученной милиции, которой в то же время внушали, что успех дела всецело зависит от точнейшего соблюдения тактических правил, а между тем милиция лишь настолько могла усвоить себе эти правила, чтобы знать, когда она погрешила против них, но возвратиться на истинный путь не умела. Нельзя также не согласиться и с тем, что как в отношении боевой практики, так и по воинственному духу лоулендеры семнадцатого столетия далеко уступали своим соотечественникам, хайлендерам.

С древнейших времен вплоть до присоединения к Великобритании все шотландское королевство, то есть как горные, так и низменные его округи, было поприщем постоянных войн, иноземных и междоусобных. Едва ли среди его жителей был хоть один, в возрасте от шестнадцати до шестидесяти лет, который не был бы готов, и не только по закону, но и по собственному побуждению, взяться за оружие по первому призыву своего ленного властелина или по приказанию короля. В 1645 году законы оставались те же, что были и за сто лет перед тем, но дух народа, подчиненного этим законам, существенно переменился. Люди привыкли наслаждаться спокойствием под сенью своих виноградников и смоковниц, и каждый призыв к войне отзывался на них так же неприятно, как и непривычно. Те из них, которые жили по соседству с горцами, приходили в постоянные и невыгодные столкновения с этими беспокойными хайлендерами, которые угоняли их скот, грабили их жилища, осыпали их личными обидами и мало-помалу приобрели над ними преимущества, составляющие обычный удел нападающей стороны. Жители равнин более отдаленных от гор и, следовательно, менее подверженных подобным разорительным нападениям, наслышавшись преувеличенных рассказов о хайлендерах и зная притом, что горцы управляются совсем иными законами и ни по языку, ни по одежде ничего общего с ними не имеют, считали их настоящими дикарями, одинаково недоступными ни страху, ни состраданию. С такими предвзятыми мнениями о воинственности и беспардонности горцев лоулендеры, отличавшиеся, напротив, миролюбием и сильно подавляемые навязанной им сложной системой новейшей дисциплины, решительно пасовали перед хайлендерами в ратном поле, тем более что привычные исстари способы обороны были у них отняты; тогда как хайлендеры, продолжавшие приносить с собой на поле битвы прежний дух своих отцов, их старинное оружие, простую и естественную тактику и постоянную привычку к борьбе, бросались в бой с полной уверенностью в победе. А лоулендеры относились к тому немногому, что им было известно по части новейшей дисциплины, совершенно как Давид к воинским доспехам Саула: для них это было не средство обороны, а лишняя потеха, «потому что они не привыкли к нему».

С такими-то невыгодами с одной стороны и с такими преимуществами с другой (не только гораздо менее численной, но не имевшей ни конницы, ни артиллерии) Монтроз выступил против войска лорда Элчо на полях Типпермура.

Пресвитерианское духовенство всячески старалось поднять дух своих сторонников: так, один из пасторов, в самое утро боя обратившийся с увещеванием к войску, не задумался объявить солдатам, что сам Бог говорит его устами и обещает им в этот день великую и верную победу. Большие надежды возлагались также на артиллерию и кавалерию, так как, по новости этих способов, они не раз производили удручающее действие на хайлендеров. Местом сражения была открытая поляна, не представлявшая никаких особых выгод ни той ни другой стороне, за исключением того, что давала большой простор для конницы ковенантеров.