Черный Карлик. Легенда о Монтрозе

— К тому же, — сказал мистер Вэр с загадочной улыбкой, — он закинул удочку в другом месте. Вы слышали, что прошлой ночью сгорела ферма молодого Эллиота из Хейфута и весь его скот угнали за то, что он отказался выдать свое оружие некоторым благомыслящим людям, которые намереваются восстать в защиту короля?

Спутники с улыбкой переглянулись, как бы радуясь, что совершен такой подвиг, выгодный для их общего дела.

— Однако, — возразил Маршал, — по-моему, следует съездить на разведку и в ту сторону, иначе нас могут справедливо укорить в небрежности.

Так как на это возразить было нечего, вся компания повернула лошадей по направлению к Уэстбернфлету.

Отъехав на некоторое расстояние, они услышали конский топот с противоположной стороны и вскоре увидели группу всадников, ехавших им навстречу.

— Вон едет Эрнсклиф, — сказал Маршал, — я узнал его чудесную гнедую лошадь со звездочкой во лбу!

— А с ним и дочь моя! — с яростью воскликнул мистер Вэр. — Кто может теперь утверждать, что мои подозрения были напрасны или оскорбительны? Джентльмены… друзья мои… обнажите ваши шпаги, помогите отбить мою дочь!

Он выхватил свою шпагу из ножен; его примеру последовали сэр Фредерик и некоторые другие, с намерением тотчас напасть на приближавшуюся группу. Но большинство воздержалось от этого.

— Они едут мирно и спокойно, — сказал Маршал-Уэльс. — Сперва послушаем, как они объяснят это таинственное происшествие. Если Эрнсклиф нанес мисс Вэр малейшее неудовольствие или оскорбление, я первый готов за нее вступиться и отомстить; но надо же узнать, в чем дело!

— Вы оскорбляете меня своими подозрениями, Маршал, — продолжал Вэр, — никак я не ожидал от вас такого недоверия!

— А вы себе вредите своей запальчивостью, Эллисло, хотя причина такова, что вам это извинительно.

Маршал-Уэльс выехал вперед и закричал громким голосом:

— Остановитесь, мистер Эрнсклиф, или подъезжайте вы и мисс Вэр вдвоем, а остальные пусть остаются на месте! Вас обвиняют в том, что вы похитили эту девицу из родительского дома, а мы собрались здесь с оружием в руках, готовые пролить свою кровь ради ее освобождения и расправиться со всяким, кто ее обидел или оскорбил!

— А кто же охотнее меня предпринял бы подобную расправу, мистер Маршал? — сказал Эрнсклиф надменно. — Я только сегодня поутру имел удовольствие освободить ее из заключения в башне, где она томилась, а в настоящую минуту провожаю ее обратно в Эллисло!

— Так ли это, мисс Вэр? — сказал Маршал.

— Так, так, — поспешно отвечала Изабелла, — конечно! Ради бога, вложите оружие в ножны! Клянусь всем, что есть святого, что меня похитили разбойники; я не знаю ни их самих, ни того, зачем они это сделали, а получила свободу по милости вот этого джентльмена!

— Но кто же мог это сделать и для чего? — продолжал Маршал. — Разве место, куда вас привезли, было вам совсем незнакомо?.. Эрнсклиф, где вы застали мисс Изабеллу Вэр?

Но прежде, нежели последовал ответ на тот или другой из вопросов, Эллисло подъехал, вложил шпагу в ножны и положил конец объяснениям, ухватив лошадь своей дочери под уздцы.

— Когда я наверное узнаю, — сказал он, — до каких размеров простираются мои обязательства к мистеру Эрнсклифу, он может рассчитывать на соответственную благодарность с моей стороны, а пока я благодарю его за то, что он возвратил мою дочь ее естественному покровителю.

Он угрюмо кивнул головой Эрнсклифу, на что молодой человек ответил ему так же горделиво, после чего Эллисло повернул своего коня и, уезжая рядом с дочерью, вступил с ней в такой серьезный разговор, что остальное общество сочло более приличным отстать от них и предоставить им совещаться на свободе.

Эрнсклиф обратился к партии мистера Вэра и, поклонившись присутствующим, сказал во всеуслышание:

— Не могу себе представить, на каком основании могло возникнуть подобное подозрение, однако вижу, что мистер Вэр считает возможным мое участие в насильственном похищении его дочери. Прошу вас, господа, быть свидетелями, что я положительно отвергаю столь обидное обвинение, и хотя могу снизойти к расстроенным чувствам отца, способного забыться в подобную минуту, но если бы кто из других джентльменов, — тут он взглянул в упор на сэра Фредерика Лэнгли, — счел мое уверение, слова мисс Вэр и свидетельство друзей, меня сопровождающих, недостаточными для моего оправдания, я с удовольствием, с величайшим удовольствием берусь опровергнуть возведенную на меня клевету тем способом, который всего приличнее для человека, дорожащего честью более, чем жизнью!

— А я буду его секундантом, — молвил Саймон из Хэкборна, — и берусь один постоять против двоих из вас, кто бы вы ни были, господа или слуги, мне все едино!

— Это что за грубиян, — сказал сэр Фредерик Лэнгли, — и как он смеет вмешиваться в ссоры джентльменов?

— А я из Верхнего Тевиота, — отвечал Саймон, — и могу ссориться с кем хочу, только бы не с королем да не с тем помещиком, на землях которого живу!