Черный халифат

Проснулся он, когда его растолкал связной. Ощущение тревоги не проходило.

– Эмре, спасибо, – Горюнов чувствовал, как пропотевшая рубашка липнет к спине. Аспирин сделал свое дело. Но слабость сковывала по рукам и ногам. Петр с ненавистью подумал о встрече с Недредом. Однако в глубине сознания всплыло любопытство, а в глубине желудка – сильный голод. Вкупе эти два чувства направили его в «Эрзурум».

Он опоздал… Начал падать мокрый снег. Пробки запрудили Стамбул. Снег облепил вездесущих торговцев жареными каштанами и попрошаек, лезших в окна к водителям. Сигналили нетерпеливые таксисты. Высовывались из окна и беззлобно, скорее, по привычке переругивались. Босфор словно воды свои остановил, заглядевшись на марлевые хлопья снега. Все замерло за окном, встало вместе с автомобильным потоком. Из динамиков звучала турецкая музыка – пел Юсуф Гюней, Эмре Алтуг и Мурат Далкилич… Петр машинально вспоминал фамилии популярных певцов, пытаясь отвлечься от сосущего чувства голода. Воображение рисовало горячие гёзлеме с картошкой или еще лучше с сыром, дюрюм и кумпир [Блюда турецкой кухни: гёзлеме – лепешки со шпинатом, с сыром, творогом или с картошкой; дюрюм – шаурма с курицей; кумпир – фаршированный, печеный картофель].

Недред сидел в кафе на лиловом низком диванчике, с дымившейся в руке сигаретой, сердито поглядывал на часы и то и дело возвращался взглядом к телевизору над барной стойкой.

– Пробки, – развел руками Петр, наткнувшись на недовольный взгляд инженера и поспешил подозвать официанта. Тот пытался подсунуть кальян, но Горюнов отмахнулся и заказал все, что вожделел, сидя в такси. – Да, еще и мэненгич [Мэненгич – пенящийся «кофе» из обжаренных фисташек], – крикнул он вдогонку официанту.

– Ты всегда такой обжористый? – удивился Недред, забыв обиды.

– Посидишь на диете из консервов – тунец и курица, еще не так на еду наляжешь, – Петр принялся за дюрюм, как только официант расставил перед ним тарелки.

Недред задумчиво наблюдал за ним. А потом и сам заказал гёзлеме, засмеявшись.

– Ты очень аппетитно ешь. А что, там так тяжело? Расскажи.

– Когда участвуешь в джихаде, не думаешь о бытовых неудобствах, – со скрытым ехидством заметил Петр, насытившись и почувствовав себя лучше. – А ты-то что туда рвешься? Хорошая работа, инженер как-никак. Понятно, когда такие как я – перекати-поле, я привык воевать, а тебе зачем срываться с насиженного места?

– Ты странные вещи говоришь, за торжество ислама как не воевать? Знаешь, как много среди нас людей образованных, из богатых семей?

«С жиру бесятся, – зло подумал Петр, – а мне разгребать за этими мальчиками-мажорами, возомнившими себя воинами Аллаха».

Видел он там таких. В первом же бою бросались бежать или рыдали, когда из них делали шахидов. Мечтали, небось, вернуться к своей жизни в Турции, в Дагестане, в Ираке… Бежали, их ловили, резали головы или расстреливали. Тренировали юных джихадистов. Петр с замиранием сердца подумал, что сам мог отвезти Мансура туда, собственного сына, если бы поддался на его уговоры. «Ничего, – подумал он. – Я теперь за него возьмусь. Спуску ему не дам».

Затем с сожалением прикинул, что если Мансура удачно довезут до Москвы, если Сашка не выгонит мальчишку, обалдев от наглости мужа, если он сам вернется домой после всего, то воспитанием отпрыска заниматься будет некогда. Задержаться дома не дадут, тем более если планируется работа на два фронта.

– Вот здесь все, что тебе надо знать в России. Координаты этих двоих, номера телефонов. Смотри там, поосторожнее с переговорами по сотовому.

– Что, слушают? – проникновенно спросил Петр, посмеиваясь про себя. – Не волнуйся. Справлюсь. – Он помялся и все же уточнил: – А если нас все-таки накроют? Пути отхода имеются?

– Необходимо выполнить задание! – посуровел Недред. – А вообще, – он улыбнулся и подмигнул, – если что, уноси ноги. Мне сказали, что ты – ценный кадр, разбрасываться такими не стоит. Будешь осуществлять общее руководство. Да и взрывное устройство… – порывшись в кармане, он достал еще один листок, сложенный вчетверо. – Тут инструкция. Необходимая мощность рассчитана. Сообразишь?

Петр мельком глянул на незамысловатый чертеж и кивнул.

– Ничего мудреного. Доводилось такие машинки собирать, – он оттолкнул листок по столу к Недреду и пояснил: – Через границу не потащу.

Они просидели в «Эрзуруме» еще часа два. Когда дела были решены, оказалось, что Недред интересный собеседник. Он вывалил на ошарашенного Горюнова массу полезной информации о работе Стамбульского порта, о составе ядра местной игиловской братии… Как Петр ни пытался выглядеть туповатым боевиком, не слишком удалось. Недред общался с явным удовольствием.