Чёрный хребет. Книга 3 (СИ)

Ощупываю стены пещеры в поисках слабого места, которое можно выковырять мечом или ножом, чтобы сделать ступени. Вокруг один сплошной камень. Даже если удастся выбить отверстия для рук, всё равно остаётся проблема с брёвнами, завалившими выход.

Снова поднимаю руку, пытаюсь приподнять самый верхний камень, чей силуэт вырисовывается на фоне голубого неба. Усилием воли толкаю его вверх, но конструкция над головой лишь сваливается плотнее.

— Буг, — спрашиваю. — Ты чувствуешь лёгкий ветерок?

— Да, — отвечает брат. — Это сквознячок, он выходит из-под камней сбоку от меня.

— Сможешь как-то разобрать ту сторону?

— Пытаюсь, но пока не получается.

Никогда бы не подумал, что окажусь в подобной природной тюрьме. Множество раз слышал, как люди проваливались в пещеры, застревали, не могли найти выход. Но никогда не думал, что такое может произойти со мной. Как-то это… банально.

Весь оставшийся день пытаюсь разобрать завалы над головой.

Выходит меньше, чем ничего.

— Гарн, — произносит Буг из-за стены в середине ночи. — Мне холодно.

— Мне тоже, — говорю.

Лежим, каждый в своей ловушке, в полнейшей тьме, и лишь лёгкий звук ветра, да капающей воды окружает нас. Как только я очутился здесь, то подумал, что легко выберусь обратно на поверхность. Проведя же здесь много часов, вера в собственные силы постепенно исчезает.

— Гарн…

— Чего?

— Прости меня…

— Ты прощён, — говорю.

— А ты не хочешь попросить у меня прощения? — спрашивает Буг.

— Мне не за что.

— Ну ты и придурок!

Заснуть не удаётся. Всю ночь я лежу на каменном полу, подложив под голову кожаный чехол для метательных ножей. Стёганая основа ламеллярной брони сдерживает тепло тела недостаточно хорошо, да и спать в ней не удобно.

Вот и получается, что я ворочаюсь с бока на бок, не могу найти подходящую позу. Так я встречаю рассвет: светлеющее небо в узкой щели над головой. Тонкие лучи пробиваются в мою камеру, режут глаза.

Утро я начинаю с новых попыток выбраться.

Направляю вверх всю силу голубой жемчужины, но её явно недостаточно, чтобы как-то мне помочь: не способна она поднимать любые тяжести одним волшебным взмахом. Невозможно сдвинуть скалу, даже если очень сильно этого захотеть.

— Проснулся? — спрашивает Буг.

— Я и не засыпал, — говорю.

— Правильно, как тут поспишь.

Пока я шуршу в своей пещере, Буг пытается разобрать завалы. Хочет сделать проход в любую из сторон. Что угодно, лишь бы не сидеть на месте с отчаянной надеждой на внешнее спасение.

— Эй! — кричу.

Время от времени надо издавать громкие звуки. Не только для того, чтобы друзья снаружи услышали, но и для того, чтобы напомнить самому себе, что я ещё жив.

Каждый час я поднимаю руку вверх и пытаюсь сломать дерево, лежащее поперёк выхода. Если удастся его надломить, то весь скопившийся над ним хлам может упасть вниз и освободить проход. Только задача эта кажется невыполнимой: ствол дерева сантиметров сорок в диаметре и чтобы сломать его — нужна титаническая сила.

— Есть хочу, — говорит Буг.

— С чего бы это?

— Сейчас бы супа… жирненького.

— Помолчи, пожалуйста, — говорю. — Во мне слишком мало жидкости, чтобы захлёбываться слюной.

— А наверх кусок мяса с костра… и немного зелени к нему…

Пока Буг описывает свой идеальный обед, я сжимаю в руке жемчужины и пытаюсь понять, какая из них поможет мне в этой ситуации. Чёрная бесполезная: никогда не собираюсь её использовать. Она лежит рядом с остальными, поскольку я не хочу с ней расставаться. Красная заживляет раны, жёлтая ускоряет, белая позволяет чувствовать чужие взгляды. Одна лишь голубая что-то может.

Сжимаю её в руке и пытаюсь провести эксперимент…

Невидимая сила подхватывает меня в воздух и я медленно плыву к потолку.

Столько времени я потратил, двигая посторонние предметы, но ни разу не задумался о том, чтобы сдвинуть самого себя. Я бы назвал это полётом, но больше всего это похоже, словно кто-то сильный подцепил меня крюком и тащит вверх. Я всё ещё чувствую гравитацию, тянущую меня вниз, но в данный момент она слабее, чем сила жемчужины.

— Ничего себе! — вырывается.

— Что там? — спрашивает Буг.

— Жаль ты это не видишь!

Я парю под самым сводом!

Достаю из ножен меч и со всех сил бью по дереву над головой. Лезвие входит в кору и застревает. Тяну на себя, замахиваюсь снова и бью ещё сильнее. Получается нанести лишь четыре удара, прежде чем жемчужина истощается и я лечу вниз.

Ноги больно ударяются о каменный пол, зубы клацают.

Я заваливаюсь на бок, но при этом очень доволен проделанной работой. Если получится разрубить дерево, преграждающее выход — получится выбраться.

— Чем ты там занимаешься? — спрашивает Буг.

— Жонглирую самим собой, — говорю.

Не буду говорить брату, что нашёл новое применение голубой жемчужине. До тех пор, пока у него маска, он будет ненавидеть любое упоминание Даров.