Чёрный хребет. Книга 3

Вскоре я замечаю лёгкий бугорок под рубашкой, лежащей на деревянном полу... Я ступаю очень тихо, но в какой-то момент двойник поворачивается и мы встречаемся с ним взглядами.

В нём всё: удивление, ужас, смятение, паника. В последнюю нашу встречу я лежал на деревянном полу в Гуменде и истекал кровью, а он отплясывал над моим телом. Затем я отправился в царство мёртвых, а он снял с меня броню, чтобы легче было тащить тело, выволок за пределы Гуменда, выкопал яму и скинул в неё мой труп. На этом история должна была закончиться, но она по какой-то причине продолжается.

Все виды эмоций проносятся на его лице за секунду. Двойник пытается понять, каким образом мне удалось выкопаться и прийти сюда.

– Красная жемчужина, ублюдок, – говорю.

Мы оба смотрим на рубашку, лежащую на полу. Оба одновременно бросаемся к ней. Какой смысл от молотков и ножей? Тот, кто владеет жёлтой жемчужиной – владеет ситуацией. В этот момент раздаётся оглушительный взрыв и мир вокруг переворачивается.

Глава 11

Апокалипсис в нашем доме.

Говорят, существует материя и антиматерия. Две сущности, полностью копирующие друг друга, но при этом не способные сосуществовать вместе. В нашем мире антиматерия может храниться только в вакууме, удерживаемая точно в центре сосуда магнитными полями.

Если по какой-то причине антивещество коснётся нормального вещества, то они оба аннигилируют во вспышке энергии. Следуя данной теории, если я с двойником пожмём руки, мы оба исчезнем, а масса наших тел превратится во вспышку достаточную, чтобы испепелить всё вокруг на тысячи километров и оставить кратер в земле, как если бы в планету со всего размаха ударила Луна или что-то подобных размеров.

Однако взрыв в доме произошёл не из-за антиматерии.

Это был всего лишь очень громкий звук. Крик Хумы в замкнутом помещении.

– А-а! – кричу и не слышу собственного голоса.

В голове гудит, понятия не имею, где я нахожусь, куда мне стоит ползти и как вообще передвигаться. Ощущение такое, будто я нахожусь в свободном падении в открытом космосе, но по какой-то причине всё ещё могу дышать.

Я и прежде знал, что мелюзга умеет оглушительно орать – два раза приходилось слышать этот вопль. Но даже не подозревал, что он прозвучит настолько разрушительно, многократно отразившись от стен. На открытом воздухе бабах ощущался легче.

Ползу вбок, на что-то натыкаюсь, полностью дезориентирован.

Что-то подобное испытывают боксёры, получив удар в челюсть. У них наверняка есть техника, каким образом прийти в себя и подняться, прежде чем судья крикнет «десять», но я подобным умением не обладаю. Единственное, на что я способен – беспомощно кататься по полу и ждать, пока мир перестанет кружиться в тошнотворном танце.

Дайте Хуме подрасти и она сможет одним только голосом раскрошить бронированное стекло.

– Гарн! – доносится голос Майры.

Майра.

После ошеломительного взрыва рядом со мной, я совсем забыл и о ней, и о двойнике, который прямо сейчас должен ползать где-то поблизости. Три человека в одной комнате, разом отправившиеся в нокаут.

Не время лежать и отдыхать. Нужно действовать, как бы плохо ни было. Переворачиваюсь на живот и борюсь с ощущением, будто планета сейчас перевернётся и я улечу в небо. Убеждаю себя, что это не мир вращается, а моё восприятие пространства. До тех пор, пока я лежу – я не могу упасть.

Неподалёку валяется рубашка под которой мирно покоится мешочек с жемчужинами. Ползу к нему.

Точнее пытаюсь ползти: скребусь по полу, извиваюсь. Трудно передвигаться, когда опора отчаянно старается выскользнуть из-под ног.

– Что это? – снова кричит Майра.

Я слышу её сквозь непрерывный писк в ушах. Нужно будет научить Хуму никогда не кричать в мою сторону, как бы сильно она ни паниковала.

Сознание медленно приходит в норму. Я даже вижу двойника, который катается по полу и всеми силами старается подняться на ноги. Нас всех задело в равной степени, но лишь я один понимаю, откуда пришёл оглушительный грохот.

Ползу к жемчужинам.

Чтобы передвигаться, приходится осознанно контролировать каждую конечность, поскольку инстинктивное передвижение больше не работает. У меня в голове автоматическая коробка передач сменилась на ручную, поэтому приходится усилием заставлять двигаться каждую конечность. Правая рука, левая, правая, левая...

Таким образом передвигаюсь.

– Гарн! – снова кричит Майра.

Самое удивительное: другие жители деревни могли вовсе не услышать крика. Для них это было похоже на звук упавшей доски, с каким она лязгает по полу. Хума оглушает сущест только в определённом направлении, но не всех вокруг.

Ползу к жемчужинам.

Двойник тоже приходит в себя. Наши взгляды встречаются и мы, как два инвалида, двигаемся в центр комнаты, соревнуемся между собой, кто будет выглядеть менее нелепо. Он распластался по полу как морская звезда, поднимает зад кверху и выпрямляется: метод перемещения гусеницы. Я же опираюсь на локти и колени, как военный, ползущий под невидимой колючей проволокой.

– Хума! – кричу. – Наори на него ещё раз!

Но летучая мышь меня не понимает. Она бестолково машет крыльями и не может ни взлететь, ни как-то помочь.