Чёрный хребет. Книга 3

И я копаю. Загребаю землю сверху и перекидываю её на низ, горсть за горстью, жменю за жменей. С такими темпами я буду выбираться на поверхность бесконечно долго. Но какой ещё есть выход?

«Копай!»

Пока тело терзает само себя, руки работают.

Меня бы уже давно вырвало, если бы в желудке было хоть что-то. Хуже, чем быть заживо погребённым – только быть погребённым вместе с собственной блевотиной.

Копаю, пока лёгкие пытаются порваться на части и отчаянно бьют тревогу. Одна часть мозга визжит о том, что мы умираем, а вторая пытается сосредоточиться, чтобы управлять руками. В голове паника и ужас, но я продолжаю работать не смотря ни на что. Вокруг меня совсем немного пространства: всего лишь область из пары свободных сантиметров над туловищем. И я беру землю сверху, и сыплю её на себя.

Слой за слоем.

Я постепенно двигаюсь вверх.

Выбираюсь к поверхности.

Если бы я хоть что-то видел, то передо мной бы всё плыло. Но я сейчас такой же слепой, как и задыхающийся. Если наверху кто-то стоит, то он увидит не нормального меня, появляющегося из земли, а страшного, измученного человека с безумными глазами.

«Копай! – говорю себе. – Копай, сука!»

Несколько раз я теряю сознание и в такие моменты нахожусь в кошмаре, где ощущаю всё, что происходит с моим телом, но при этом не могу двигаться. И раз за разом красная жемчужина возвращает меня. Продолжаю работать на том месте, где остановился.

Через некоторое время я больше не лежу, а скорее сижу, моя спина теперь находится под углом, словно на больничной кушетке. Очень странной кушетке, нужно признаться – закопанной глубоко в землю. Однако работать в этой позе действительно удобнее – руки не так устают.

Долгое, беспрерывное удушье, к которому невозможно привыкнуть.

«Копай!»

С каждой минутой пространство вокруг меня увеличивается. Земля падает мне на ноги, барабанит по коже, застревает в волосах, но я продолжаю двигаться, не смотря ни на что. Игнорируя панику и страдания, задыхающиеся лёгкие и сводящие всё тело приступы тошноты.

Я выбираюсь.

Я гребу.

Вскоре почва сама начинает сыпаться на меня без усилий, я убираю её в стороны и вижу над собой луч света, разрезающий моё царство тьмы. И в этот момент я не могу делать ничего, кроме как смеяться и плакать.

Глава 4

Глоток свежего, бодрящего воздуха. Пьянящий аромат жизни.

Вылезаю на поверхность и жадно загребаю ртом, как рыба, выброшенная на берег. Лежу на земле и дышу... дышу... дышу! Тошнота и спазмы в лёгких сменяются эйфорией: зачем нужны наркотики и алкоголь, если в мире есть столько кислорода!

Как же приятно снова чувствовать себя живым! Просто быть здоровым и невредимым, смотреть на небо и восторгаться его голубизной. А ещё дышать. Всего лишь надо разочек оказаться закопанным в землю, чтоб по-настоящему осознать насколько это приятно. Спасибо, мой двойник, закапывай меня почаще.

Дышу... как же хорошо...

По какой-то причине я абсолютно голый. Я понимаю, почему двойник захотел снять с меня броню – без неё я вешу гораздо легче, поэтому проще оттащить к могиле. Но зачем он снял поддоспешник? Неужели решил спалить мою одежду, чтобы избавиться от всех улик моего существования?

– Просчитался ты, скотина, – шепчу в небо.

Я совершенно один, никто меня не услышит, никто меня не увидит. Лежу среди деревьев и ни один человек на свете не подозревает о моём существовании. Такое ощущение, будто я заново родился. Выполз наружу, головой вперёд, из чрева матери-земли. Высокий, жилистый младенец с длинными и грязными волосами.

Как же приятно дышать!

Где-то там ходит человек, который меня прикончил, но он не подозревает, что я вернулся в этот мир. Друзья не знают, что я лежу тут, поскольку принимают двойника за меня. Забыт всеми, кроме одного: только всемогущий дух, повелитель смерти, знает о моём существовании.

Хосо. Он заранее знал, чем закончится история с бордовой жемчужиной. Он всё это время знал, что я ношу в голове другого человека. Знал, что он однажды вырвется из тела и наверняка подготовится к драке лучше, чем я. Так и произошло – двойник во время очередного провала отделился от меня и забрал с собой все жемчужины.

И убил меня.

Спектакль, который Хосо так хотел увидеть, произошёл, но не окончился. Актёры сыграли свои роли и сейчас стоят в финальных позах, ожидая конца акта, но кулисы по какой-то причине остаются на своих местах. Действие продолжается.

Я уже говорил, как хорошо дышать?

Валяюсь на земле в кислородном дурмане. Кайфую от того, что могу просто лежать и ничего не делать. Во всём мире сейчас не сыскать человека, который был бы счастливее меня. Такое ощущение, будто позади тяжёлый день, а сейчас я прилёг в чистую, хрустящую постель с чувством выполненного долга. Разве что постель хрустит от грязи.

– Какой же ты, кретин! – говорю.

И смеюсь.

Этому недоумку стоило догадаться, что я могу восстать из мёртвых, как только красная жемчужина взорвалась в его руках. Но он тупой. Пусть двойник и делает вид, что он такой же как я, но на самом деле он маленький, жалкий, озлобленный идиот.