Чёрный хребет. Книга 4

– Но я с самого утра ничего не ела! – отвечает истерично.

Тощая женщина, на грани анорексии. Из тех, что выглядят как скелет, обтянутый кожей.

– В середине деревни выдают разовые порции скорпионьего мяса, – говорю. – Возьмите кусочек, чтобы не оголодать к ужину.

В целом приём гостей происходит вполне прилично и в рамках ожидаемого. Вокруг неприязненные взгляды, сердитое молчание, неловкость и напряжение. Праздником и не пахнет, но это именно то, чего я ожидал. Лёд будем раскалывать позже.

Следом за Фаргаром прибывает и Дигор.

Рыжеволосые люди спускаются с гор и на этот раз в воздухе висит тёплая атмосфера. Мы уже собирались на один праздник, успели познакомиться и встречаем прибывающих как добрых друзей. В тот раз их было немного, а сейчас к нам двигается отряд из двух сотен человек.

Глаза бегают по толпе, выискивают нужное мне лицо. И находят его.

Майра.

Девушка приближается к нам с лёгкой улыбкой. Как давно я её не видел. С того самого раза, когда мой двойник пришёл к ней в дом и от моего лица обещал ей, что я останусь жить с ней в Дигоре. Вслух мы этого не произносили, но когда я уходил прочь, то это означало расставание. Мы больше не пара.

– Привет, – говорю. – Я очень рад тебя видеть!

– И я тебя, Гарн, – отвечает девушка.

Мы очень неловко обнимаемся. Не знаю, как правильно себя вести рядом с человеком, которого когда-то видел голым, а теперь считаешь хорошим другом. Притворяться, будто ничего не было? Показать, что ностальгируешь по былым временам? Выбираю среднюю модель поведения: парень, который рад проведённому с ней времени, но всё оставивший в прошлом.

Как бы мне ни хотелось побыть с ней сегодня, снова ощутить её прикосновения, но этого больше не произойдёт. Наши дороги разошлись.

Гляжу на небольшую бочку у Майры в руках.

– Вы принесли ещё больше мёда? – спрашиваю.

– Мы расширили его производство, – отвечает девушка. – Раз уж у вас много еды, а у нас цветов, то почему бы не обменяться тем, что у нас в избытке?

Целую девушку в щёку – максимум, что может позволить себе друг.

– Ты будешь жить со мной, – произносит Зулла рядом с нами. – Пойдём, я покажу тебе наш дом.

Девушки уходят в деревню, а я думаю о Длехи, который не имеет физической возможности прийти в Дарграг и посмотреть на нашу деревню. Староста Дигора сломал руки и ноги в потасовке во время турнира по шашкам и теперь может перемещаться только с посторонней помощью.

Как жаль.

Я так глубоко задумался, что не сразу обратил внимание на прибытие Орнаса.

Хотя я им запретил использовать человеческую кожу как одежду, они всё равно заявились к нам в таком виде. Пять сотен человек и все покрыты различного вида накидками, набедренными повязками, наплечниками, рубашками. Смотрю на их одежду и у меня глаз дёргается, когда я осознаю, что раньше все они были живыми, мыслящими существами, а теперь превратились в неживые предметы гардероба.

Это и в Орнасе смотрелось ужасающе, но там мы воспринимали их одежду как часть культуры. Не придёшь же ты на рок-концерт с заявлением, что ненавидишь звук электрогитары.

Но здесь, в Дарграге, человеческая кожа как одежда смотрится в десять раз бесчеловечнее.

– Вы какого хера припёрлись в таком виде? – спрашиваю.

– А в чём нам было приходить? – спрашивает в ответ Зитрус.

Старостой Орнаса считается Стауг – энергичный старичок, улыбающийся всем подряд рядом с Зитрусом. Но так как у него давно мозги спеклись, то окружающие слушают именно Зитруса – лысого мужчину, покрытого шрамами и татуировками с ног до головы.

– Да мне вообще плевать! – говорю.

– Мы что, должны были голышом прийти?

– Я вам ясно сказал, больше никакой одежды из человеческой кожи. Так что быстро раздевайтесь, скидывайте всю одежду в кучу вон там.

Указываю на длинный и плоский кусок скалы, торчащий из земли.

– Я не буду ходить голым, – отвечает Зитрус.

– Позволь кое-что тебе объяснить, – подхожу к мужчине впритык. – Ты – раб, я – твой хозяин. Ты жив только потому, что я позволил тебе жить. Но ты уже дважды ослушался моего приказа. Если ты прямо сейчас не начнёшь раздеваться, то я украшу твоей головой дверь своего дома.

Зитрус смотрит мне в глаза, пытается понять, серьёзно ли я настроен.

А ещё он думает, получится ли у него выхватить из-за пояса нож и воткнуть его мне в шею. Я не выгляжу таким грозным, как он. У меня на руках не такие широкие мышцы, как у некоторых присутствующих. Но одна только уверенность, порой, может брать города.

– Живо, – говорю. – Снимайте всю свою одежду. Заберёте её когда будете уходить. И когда вернётесь к себе в деревню, то станете выращивать лён, как все нормальные люди. Чтобы через год у вас была одежда как у остальных. Иначе я за себя не отвечаю.

Должно быть, вооружённые мечами люди за моей спиной убедили его, что спорить сейчас – неподходящее время. С недовольной рожей он стаскивает с себя накидку, широкую набедренную повязку, и всё это время смотрит мне в глаза, будто спрашивает: «Ты доволен?»

– Вардис, – говорю. – Найди этим придуркам какой-нибудь одежды прикрыться, а если не хватит, подойдут любые старые тряпки.