Черный клинок

– Вам это понравится, – убеждала его Минако. – Даю гарантию. Я хочу, чтобы вы встретились с Юджи где-нибудь в нейтральном месте, там, где не ведутся деловые переговоры. Допустим, пообедаете вместе или пойдете на какой-нибудь концерт, когда он не будет занят Делами. Вот тут вы ему и признаетесь.

– Признаться? В чем? – удивился Вакарэ, почувствовав, как екнуло сердце.

– А в том, что вы член тайного общества Черного клинка.

– Что, что? Извините меня, Минако-сан, но такое признание, безусловно, положит конец дружбе Юджи со мной.

– Если вы так считаете, то явно недооцениваете моего сына, – возразила Минако. – Подумайте, Шото-сан: ему известно, что вы обожаете Юкио Мишиму и разделяете все его убеждения. Думаю, что он уважает вас за это. Юджи знает, что вы чистосердечны. Вот это и есть самое важное для него.

– Но сказать ему, что я член "Тошин Куро Косай"...

– Это только заинтригует его, – убежденно продолжала Минако. – Вы, должно быть, знаете, что Юджи во многом наивен. Он считает, что общество Черного клинка – сугубо политическая организация и что членство в ней открыто для всех. Однако ему неизвестно, что членами организации могут быть только достойные и одаренные люди. Надеюсь, что он никогда этого и не узнает.

– Но даже если Юджи и сочтет общество Черного клинка чисто политической организацией, все равно он будет рассматривать его как опасное и зловредное сборище реакционеров, не говоря уже о том, что оно представляет угрозу всему, во что он верит.

– Вот на это я как раз и рассчитываю, – заметила Минако и улыбнулась. – Представьте себе, как заинтригует его ваше сообщение о том, что вы замышляете заговор с целью смещения Нишицу... Чтобы занять его место.

– Что я, с ума спятил, что ли, говорить ему такое?

– Кому другому, конечно, сказать нельзя, но Юджи можно, – настаивала на своем Минако. – Он будет нем как могила.

Она замолчала, ожидая, пока не пройдут мимо несколько панков, цокавших по тротуару черными бутсами и вертевших стриженными в полоску головами, а потом продолжила:

– А если вы скажете ему, что хотите привлечь его в "Тошин Куро Косай", то для него это будет иметь особый смысл. Вместе вы будете обладать достаточной силой, чтобы внести в общество перемены. Он сразу поймет это.

Вакарэ задумался.

– Но я обязан сообщить Нишицу-сан о том, что рекомендую в общество нового члена, – с сомнением сказал он.

– И все же я настоятельно прошу поверить другу. Юджи – сильный человек с могучим умом. Уже сам факт того, что в этом деле заинтересован Нишицу, подействует на него положительно и потянет, словно магнитом, в общество. – Минако на минутку остановилась и внимательно посмотрела на Вакарэ. – Поверьте мне, мы сведем Юджи и Нишицу вместе. Юджи будет считать, что он действует от вашего имени, чтобы убрать Нишицу, а тот будет испытывать удовлетворение, если Юджи вступит в общество.

– Временное удовлетворение, – с сомнением произнес Вакарэ.

Минако согласно кивнула:

– События теперь разворачиваются очень быстро. Нам нужно будет только выждать момент.

* * *

Когда Вулф вернулся из Вашингтона и зашел в свой офис, там уже работала целая бригада маляров, соскабливая со стен кровавые пятна, заделывая алебастром и цементом щели и неровности и закрашивая их. Шел уже восьмой час вечера, а в десять они с Амандой собирались на прием, который устраивала в одной из галерей в Нижнем Манхэттене ее сестра Стиви. Он хотел было позвонить Аманде и сказать, что не поедет, но потом решил все же ехать. Несмотря на усталость, спать не хотелось. Может, Аманда и права: Стиви устроит небольшой бедлам, а это отвлечет его от забот, встряхнет немного.

Он отметился у Сквэйра Ричардса и спросил, не звонил ли кто-нибудь ему. Оказалось, что звонил главный судмедэксперт Харрисон. Позвонив в морг, Вулф узнал, что Харрисон должен появиться с минуты на минуту.

Вулф пошел по занавешенному простынями коридору в душевую, которую он соорудил в мужском туалете. Здесь тоже красили стены. Весь офис заполонили маляры и штукатуры. Это означало, что комиссар Хейс Уолкер Джонсон напряг мощные бицепсы своего авторитета.

Стены в душевой красил всего один маляр – японец, ладный и сильный, как легковес в борьбе сумо. Он стоял высоко на забрызганной краской стремянке, на его мускулистое тело был надет драный комбинезон. Седоватые волосы и лицо японца свидетельствовали о том, что он лет на десять старше других маляров; тело же его возраста не знало. Он молча кивнул Вулфу в как ни в чем не бывало продолжал счищать грязную штукатурку с потолка. На матерчатое покрытие, расстеленное поверх черно-белых плиток душевой, мягко шлепались куски алебастра.

Помывшись под душем, Вулф подождал, пока высохнет, и надел свежее белье, которое достал из запирающегося шкафчика. Одеваясь, он наблюдал за работой маляра и думал: "А ведь мне вряд ли удастся снова увидеть, как трудится этот японец".

– Вы давно работаете по заявкам нашего управления? – поинтересовался он.

Маляр прервался на минутку и посмотрел сверху на Вулфа.

– Нет, недавно, – ответил он. – А в чем дело?

– Сколько же? – не отставал Вулф.