Черный код

Прежде чем спускаться по лестнице, я заглянула к детям Дарьи. Там по-прежнему светил ночник и играла колыбельная, но, к счастью, мальчик с девочкой уже лежали в своих постельках и спали. Няня, откинув голову, посапывала в кресле у стены. Мое сердце сжалось при взгляде на крохотные личики. Бедные ангелы, еще невинные и непонимающие, почему мать так к ним равнодушна. Вот кого мне было больше всех жаль в этой истории.

С тяжелым сердцем я покинула особняк. В горле стоял комок, в глаза словно песка насыпали. Очень хотелось отмотать время назад и вернуться туда, в наш первый раз с Максом, когда знала о нем гораздо меньше. Глупое, слабохарактерное желание блаженного неведения! Как я о нем мечтала! Вообще, лучше бы никогда не встречала Макса и не бралась за это дело!

Наверное я слишком долго сидела в машине с включенными фарами и заведенным мотором, так как из темноты снова появился охранник. Это выдернуло меня из раздумий, и, резко сдав назад, я развернулась. Когда уже выехала на шоссе, в зеркале мелькнул свет фар. Как чертик из табакерки, откуда-то с лесной просеки выехала уже знакомая машина сопровождения. Странно, но это не вызвало внутри совершенно никаких эмоций. Просто еще одна часть головоломки, которую невозможно сложить. Автомобиль следовал за мной до самого дома и опять растворился во тьме, как только я достигла парковки.

12

Всю ночь я просидела на кухне, глядя в окно и подкуривая сигарету за сигаретой. Просто ждала рассвет и слушала тишину. Как только небо за окном стало светлым, я набрала номер Вронской.

– Анита? – хриплым сонным голосом прокаркала старуха, и показалось, что добавила: «Никакого покоя».

– Я хочу встретиться с Максимом.

– В шесть утра?!

– Чем быстрее, тем лучше.

Вронская издала тяжелый вздох.

– Мне надо созвониться…

– Нет. Не для сеанса. Я хотела бы поговорить с ним лично. Вы можете устроить нам встречу с глазу на глаз? Под любым предлогом. Если надо, я подпишу любой документ. Но мне необходимо поговорить с ним… в реальности.

– Что-то случилось? – опасливо поинтересовалась Вронская после недолгого молчания. – Надеюсь, это не означает…

Ее невысказанный вопрос так и повис в воздухе. Я сама не знала, чего ждала от нашей встречи. Чтобы Макс взял и переубедил меня? Но это будет его слово против фактов, которые я видела своими глазами! Чему верить? Голосу разума или сердца?

– Хорошо, – сдалась адвокат, – я вам перезвоню.

Я положила трубку, налила себе еще одну чашку кофе и принялась ждать.

* * *

Когда Вронская сдержала обещание и перезвонила мне через несколько часов, я осознала, что по-настоящему стала ее уважать. Казалось, адвокат могла справиться с любой, даже самой сложной задачей. Тем печальнее для Макса, что она не полностью реализовывала свой потенциал, защищая его, хотя наверняка действовала так именно по его указке.

В прощальном письме для сестры Макс писал: «Марина не даст тебя в обиду», и теперь я начала подмечать то, на что не обращала ранее внимания – Вронская, действительно, опекала Дарью, но и пальцем о палец бы не ударила, не получив заранее одобрение Макса на тот или иной шаг. Я не сомневалась, что она не стала бы и организовывать нынешнюю экстренную встречу, если бы он сам не хотел меня увидеть. Адвокат все больше напоминала мне сторожевого пса, такого же верного и готового всегда блюсти интересы хозяина.

Когда я спустилась на парковку, вчерашняя загадочная машина снова затаилась неподалеку от входа в подъезд. Я покачала головой: кто бы это ни был, он вел себя все наглее. В душе появился страх: неужели люди Татарина намекают, что мое время истекло? Ведь неделя уже прошла, а по телевизору продолжали крутить то злополучное интервью, когда я кричала о презумпции невиновности. Честно говоря, ждала, что злейший враг Макса непременно выйдет на связь после такого, но никто не появлялся.

Я медленно прошла мимо автомобиля. За темными стеклами не смогла заметить никакого движения. Постепенно паника угасла. Если меня не трогают, значит, так надо. Возможно, просто пытались взять на слабо, запугать, а пачкать руки не хотели. Действительно, если бы после убийства Соловьева что-то произошло с его перцептором, тут бы приписать все Максу не получилось, и тогда полиция начала бы носом землю рыть в поисках виновного. Татарину вряд ли хотелось подставляться, у него дела налаживались, пока главный конкурент в изоляторе отсиживался. Сообразив, что нахожусь в относительной безопасности, я выдохнула с облегчением и поторопилась вычеркнуть эту проблему из длинного списка прочих.

Только открыла дверь своей машины и собиралась сесть в салон, как откуда-то сбоку раздалось:

– Девушка! Девушка!

Я испуганно обернулась. Ко мне спешил человек в форме полицейского и с блокнотом в руке. Он пристально оглядел меня с головы до ног. Потом скороговоркой представился – я не успела ни слова разобрать – и поинтересовался:

– Вы в этом доме живете?

– Да… – растерянно протянула я.

– В какой квартире? – он вынул ручку и приготовился делать заметки.

– А зачем вам? – насторожилась я.

Полицейский устало выдохнул.