Черный код

Возможно, наши отношения складывались бы по-другому, если бы в свое время он объяснил причину поступков. Предостерег, чтобы опасалась наветов Дарьи, успокоил, что те люди на черной машине – мои друзья, а не враги. Если бы убедил держаться подальше от лаборатории и Марго, рассказал, что Соловьев не такой святой, как кажется. Поверила бы я, не впутавшись во все это лично? Если вспомнить то ощущение сумасшедшей влюбленности, которым была охвачена, – поверила бы точно. Почему Макс не пошел по самому легкому пути? Почему?!

Я огляделась в поисках одежды. Заметив джинсы, перекинутые через спинку дивана, потянулась и нашарила в заднем кармане клочок бумаги. Хорошо, что Тимуру не пришло в голову конфисковать мои вещи. Я протянула список с цифрами Вронской.

– Что это? – она взяла бумагу, поднесла ближе к глазам.

– Может, вы мне скажете? Вам знакомы эти даты? А имена?

Адвокат перевела на меня недоверчивый взгляд.

– Где вы это нашли? Похоже на почерк Максима.

– В его сейфе, – не стала хитрить я. – И не спрашивайте, как. Меня не отпускает ощущение, что он сам хотел, чтобы я туда заглянула. Правда, в своей обычной манере не сказал об этом напрямую.

– Вот здесь… – она ткнула пальцем в самую первую дату, – речь идет о его матери.

– Похоже на то, – согласилась я.

– Но это не дата ее смерти. Она умерла позже на три дня.

– А это? – я указала на вторую по очередности запись. – Смерть отца Максима?

Моя собеседница кивнула.

– А это, – мой палец скользнул ниже, – случайно, не та ночь, когда Татарин покушался на их с Дарьей жизнь? Вы ведь должны знать о том случае.

Чуть помедлив, Вронская сделала неопределенный жест.

– Может быть, я точно уже не помню…

– А остальные даты? Варя? Дарья? Вы что-то можете о них рассказать?

Вронская долго держала в руках листок, словно пыталась разглядеть под чернилами другие, тайные письмена.

– Вот. Еще одну дату узнаю. Вторые роды у Даши были очень тяжелые. Чуть ли не выбор стоял, кого спасать: мать или ребенка. К счастью, выкарабкались оба. Исключительно благодаря тому, что Максим настоял, чтобы сестра легла в перинатальный центр со специализированным оборудованием, а не просто в частный роддом. Его забота оправдалась.

– Та-а-ак, – протянула я, все больше загораясь ощущением, что разгадка где-то близко. – А про Варвару что скажете?

Адвокат с сожалением прищелкнула языком.

– Ничего мне эта дата не напоминает.

– Это не дата ее смерти? – я ощутила слабый укол разочарования.

– Нет. Варвара умерла месяцев на шесть позже. А то и больше, точно не припомню. Это вообще дата из их с Максимом благополучного периода семейной жизни.

Ну вот. Попытка найти какую-то связь в том, что это даты смертей или печальных событий, с треском провалилась.

– С ней точно тогда ничего не происходило? – я не желала сдаваться. – Может, болела сильно? Или ограбили ее?

– Нет, – уверенно тряхнула головой Вронская, – все у них хорошо было. Может, Максим хотел какую-то символическую их годовщину запомнить?

Я отобрала у нее листок и уставилась на цифры. Не верилось, что это – просто список каких-то памятных для составителя дат. Нет. Это ключ. Шифр ко всему, что с Максом происходило. Отгадка всех его секретов. Вот только как ее разгадать?

– А «она»? – вслух принялась размышлять я. – Кто эта загадочная особа?

– Может, вы сами, Анита? – сверкнула глазами Вронская.

– Я? – версия поставила меня в тупик. – Но почему бы тогда не написать мое имя? Посмотрите, почти везде стоят имена. Моего нет.

– Что если Максим его не знал?

– Не знал? – я фыркнула. – Говорю же, ему известно то, чем я не делилась даже с мужем! Более того, Макс встретил меня, когда я еще и перцептором не была! Правда… это было одностороннее знакомство. Но раз отыскал потом, выследил, значит, какие-то данные имелись.

На это Вронская не нашла, что возразить, а я иначе взглянула на пункты с пометкой «она». Сама уже, конечно, не помнила точные числа, но вот одна из дат подозрительно походила на тот самый день, когда я свалилась с лошади. Память отказывалась восстанавливать месяц, в котором мне вырезали когда-то аппендицит, но год совпадал. Потом – сентябрь 2016 года и тот момент, когда стартовала программа «Синий Код». Адвокат не ошиблась. Речь шла обо мне.

– А «конец»? – снова обратилась я к Вронской. – Посмотрите, впереди еще несколько лет до этого события. Что должно случиться? Максим чем-то неизлечимо болен?

Адвокат испуганно охнула.

– Насколько я знаю, нет…

– Может, вам все-таки приходит что-то в голову? Любая, самая бредовая версия. Истекает срок по ипотеке. Заканчивается аренда земли. Все, что угодно.

– Анита, мне не дано заглянуть в будущее, – со слабой улыбкой отбивалась от расспросов она, – но в настоящем у Максима нет ни залога, ни аренды, ни ипотеки. То есть, мелкие договоры, конечно, есть. Но не на такой срок.

Я закусила губу. Либо Макс переоценил мои умственные способности, ожидая, что легко разгадаю его код, либо… мне просто не хватало еще одной детали для полноценного вывода.

И я понятия не имела, где ее взять.

* * *