Черный колдун

Чирс поднялся с массивного кресла и в раздражении прошелся по залу. Священный огонь Великого по-прежнему полыхал в огромной золотой чаше, но исходившего от него тепла уже не хватало, чтобы согреть сотрясающееся в ознобе тело посвященного. Все рухнуло! Жизнь оказалась прожитой зря — его, Чирса, жизнь, как и жизнь многих поколений горданцев. Сколько крови, сколько слез, сколько усилий, сколько мудрости и глупости человеческой, сколько ненависти и любви было положено в основание Храма, и все оказалось напрасным, все рухнуло в грязь. Мечта так и не стала явью. Человек порочен по своей природе. Мало направить овец по праведному пути, надо, чтобы и пастыри знали, какой путь праведный. А нынешние пастыри — это кучка отупевших от безделья и вседозволенности негодяев. Хватит ли у них ума, чтобы понять очевидное: только объединившись, они еще могут уцелеть, спасти остатки былого величия. Сердце Великого остановилось, но руки еще действуют, и эти руки способны поднять кнут и обрушить его на спины непокорных. Только страх и боль способны удержать в повиновении обезумевшее стадо. Не ради собственного блага хлопочет посвященный Чирс, а исключительно в интересах заблудшего народа. Халукар прав — выбора нет. Даже робкий слух о гибели Храма может вызвать обвал. Жечь каленым железом всех ослушников и смутьянов. Время раздумий и колебаний прошло. На долю посвященного Чирса выпала тяжкая ноша. Спасти Храм не удастся, это ясно всем, у кого в мозгах осталась хоть одна извилина, но можно и нужно затормозить процесс его разрушения, пока в недрах гибнущего мира зародится новая сила, способная взвалить тяжелое бремя управления и подавления на свои плечи. Посвященному Чирсу выпал жалкий жребий, но он принимает его с достоинством.

Робкое покашливание за спиной заставило Чирса резко обернуться.

— Мы обнаружили их, посвященный, — достойный Кюрджи смотрел на Чирса не мигая, и в его бесцветных глазах таился страх. — Мои люди стерегут этот дом днем и ночью.

Чирс мрачно кивнул головой. Он придет. Он обязательно придет, почтенный жрец Ахай, Несокрушимый Меч Храма, или, точнее, меченый Бес из Ожского бора. Дети, это все, что у него осталось в жизни.

— Мне он нужен живым, — глаза наместника Великого сверкнули яростью.

— Все будет как ты пожелаешь, посвященный, — бритая голова жреца склонилась едва ли не до каменных плит пола.

В преданности Кюрджи Чирс не сомневается. Храм умел воспитывать служителей. Впрочем, бывают и исключения. Хотя почтенный Ахай, это ошибка не Храма, а посвященного Чирса. Прошлое отомстило ему как раз в тот момент, когда он меньше всего этого мог ожидать. Общность судьбы свела его много лет назад с капитаном меченых Чубом, оба были изгнанниками, оба жаждали вернуться, чтобы отомстить. Храм искал пути в Лэнд, и Чирс сумел доказать посвященным, что способен на многое. Переворот, совершенный Геронтом, круто изменил его судьбу. Но Чирсу не хотелось возвращаться чьей-то милостью, он жаждал вернуться победителем. Обстоятельства благоприятствовали ему. Меченые Чуба без труда захватили Лэнд. Посвященный Нумилин был вне себя от бешенства, его ставка на серых Труффинна Унглинского оказалась бита. Храм сделал первый шаг в Лэнд благодаря усилиям Чирса. У Геронта хватило ума оценить оказанную услугу. К сожалению, он промахнулся в другом. И тогда и сейчас Чирс считал убийство Тора Нидрасского ошибкой. Меченые и горданцы слишком одиноки в этом мире, чтобы противостоять друг другу. Самомнение Геронта дорого стоило по священным и почтенным. Сын Тора Бес разрушил сердце Храма. Душа старого жреца Ахая не обретет покоя в хрустальном дворце Великого. Его внук разрушил то, чему он служил всю жизнь, служил, даже будучи изгнанным из стен чистилища. Он завещал свою любовь к Храму сыну и дочери. Чирс выполнил завет отца. А Данне человек из чужой страны оказался дороже памяти отца и жизни брата. Она родила Беса и вложила в него силу, перед которой оказались бессильны генераторы Храма. Ее сын стал чудовищем, способным только разрушать. Чирс просто обязан остановить этого монстра, хотя бы потому, что сам приложил руку к его воспитанию. Почтенный Ахай, Несокрушимый Меч Храма, должен быть уничтожен! Он ускользнул из рук гвардейцев в Гордане, он избежал добрый десяток расставленных для его поимки ловушек и все кружил и кружил вокруг Хянджу, к немалому удивлению посвященных Чирса и Халукара. Его тянуло сюда, как гвоздь тянет к магниту. Теперь Чирс знает причину. Халукар расставил силки: добро пожаловать, почтенный Ахай, посвященный Чирс не прочь будет встретиться с тобой в последний раз.