Черный Корсар. Королева карибов. Иоланда, дочь Черного Корсара

Кармо предложил переодеться в одежду пленников и идти напролом, но тут же убедился в невозможности осуществить свой план, так как костюм юноши не налез бы не только на него, но и ни на кого другого. К тому же такое предприятие могло бы оказаться слишком рискованным в городе, где повсюду рыскали солдаты. Африканец, напротив, вернулся к старой идее и предложил отправиться в город, чтобы приобрести мундиры мушкетеров или алебардщиков. Но и это предложение было пока отвергнуто, поскольку для его успешного осуществления надо было дожидаться наступления ночи.

Пока они ломали голову в поисках подходящего выхода из создавшегося положения, с минуты на минуту становившегося все более запутанным и опасным, в дверь опять кто-то постучал.

На сей раз это был какой-то кастильский дворянин, вооруженный шпагой и кортиком, – возможно, кто-то из родственников юноши или его невесты.

– Гром и молния! – воскликнул Кармо. – В этот проклятый дом скоро выстроится целая очередь!.. Сначала явился юнец, затем слуга, теперь какой-то дворянин… А там, глядишь, появятся отец, родственники, друзья и так далее. Дело кончится тем, что свадьбу придется праздновать здесь.

Видя, что никто не торопится открывать, кастилец удвоил силу ударов. Он беспрерывно колотил тяжелым молотком в дверь, обнаруживая все свое нетерпение. Он явно был решительнее юноши и слуги.

– Сходи, Кармо! – приказал Корсар.

– Боюсь, капитан, что этого голыми руками не возьмешь. Нам попался крепкий орешек, и, уверяю вас, его сразу не раскусишь.

– Я пойду с тобой, ты ведь знаешь, что у меня крепкие руки.

Увидев в углу шпагу, хранившуюся у нотариуса в качестве семейной реликвии, капитан попробовал ее гибкость и повесил себе на пояс.

«Толедская сталь, – подумал он про себя. – Берегись, кастилец».

Кармо и африканец открыли тем временем дверь, грозившую рухнуть от следовавших один за другим яростных ударов молотка, и дворянин, держась рукой за шпагу, ворвался внутрь.

– Вас пушкой будить, что ли? – спросил он раздраженно, меча вокруг яростные взгляды.

Вновь явившийся был статным мужчиной лет сорока, крепкого телосложения, мужественный и высокомерный. Черные глаза и столь же черная густая борода придавали ему весьма грозный вид.

На нем был элегантный испанский костюм из темного шелка и кожаные сапоги из желтой кожи, со шпорами и отворотами, украшенными зубчиками.

– Извините, сеньор, что мы замешкались, – ответил Кармо, потешно раскланиваясь перед ним, – но мы были очень заняты.

– Чем это? – спросил кастилец.

– Лечением сеньора нотариуса.

– Неужели он заболел?

– Его мучит свирепая лихорадка, сеньор.

– Зови меня графом, мошенник.

– Извините, господин граф, я не имел чести быть с вами знаком.

– Убирайтесь к дьяволу!.. Где мой племянник?.. Вот уже два часа, как он торчит у вас.

– Мы никого не видели.

– Ты шутишь со мной!.. Где нотариус?..

– В постели, сеньор.

– Немедленно отведите меня к нему!

Стараясь заманить графа подальше в коридор, прежде чем напустить на него африканца с его могучей мускулатурой, Кармо повел кастильца за собой, но, подойдя к лестнице, внезапно обернулся и крикнул:

– Хватай его, кум!..

Африканец бросился к графу, но тот был настороже и, обладая ловкостью настоящего моряка, одним махом перескочил на три ступеньки выше, резко оттолкнул Кармо и, решительно обнажив шпагу, воскликнул:

– Ах, мошенник!.. Что все это значит?.. Я вам уши оторву!..

– Если вам угодно знать, что означает это нападение, то я вам объясню, сеньор, – раздался голос капитана.

На площадке неожиданно появился со шпагой в руках Черный Корсар и начал спускаться по лестнице.

Кастилец обернулся к нему, не спуская, однако, глаз с Кармо и африканца, отступивших вглубь коридора для охраны двери. Первый вооружился длинной навахой, второй – палкой, столь грозным в его руках оружием.

– Кто вы такой, сеньор? – спросил кастилец, не обнаруживая и признаков страха. – Судя по одежде, вы дворянин, но не все золото, что блестит, и я не удивлюсь, если вы окажетесь бандитом.

– За эти слова вы можете дорого поплатиться, мой дорогой, – ответил Корсар.

– Посмотрим!

– Вы смелый человек, сеньор, тем лучше. Я бы советовал вам, однако, отдать шпагу и сдаться.

– Кому?

– Мне.

– Бандиту, устраивающему засаду для расправы над благородными людьми?

– Нет, кавалеру Эми́лио ди Рокканеру, кавалеру ди Вентимильи.

– Как, вы дворянин?! Могу я в таком случае знать, почему кавалер ди Вентимилья подослал своих слуг, чтобы убить меня?

– Вам это показалось, сеньор. Никто не собирался вас убивать. Вас хотели разоружить, подержать в плену несколько дней, и больше ничего.

– А с какой стати, позвольте узнать?

– Дабы вы не могли предупредить власти в Маракайбо, что здесь нахожусь я, – ответил Корсар.

– Быть может, господин Вентимилья не в ладу с властями Маракайбо?

– Просто они, а вернее, Ван Гульд не питает ко мне особой любви, и ваш губернатор был бы очень счастлив заполучить меня в свои руки, как я его – в свои.

– Не понимаю вас, сеньор, – сказал кастилец.

– Это не имеет отношения к вам. Итак, согласны ли вы сдаться?