Черный кот на рояле, или В возбуждении уголовного дела отказать

Прямо скажу – его спокойствие вызывает недоумение. Принимая во внимание последние события и маячащую перспективу быть строго наказанным, он не трясется и не просит отпущения грехов. Передо мной с невозмутимым видом сидит не тот самый Семенов, который несколькими часами раньше, грязный и растерянный, ерзал по стулу, неуверенно что-то мямлил, не зная, куда спрятать нервно дрожащие руки. Но что меня поражает более всего, так это выражение его лица.

Глаза слегка прищурены, на губах застыла ироничная улыбочка.

Вот так дела. Что с ним произошло? И, потом, этот выпендреж в дежурной части… Непонятно, однако. Явно что-то выжидает, а я молчу, как идиот. Ситуация начинает меня раздражать своей нелепостью. Совсем сбил с толку своим поведением. Ничего. Сейчас выясню, чему радуешься, а там посмотрим. Товарищи из дежурки так и пышут жаждой мести. Внутренне собираюсь и…

– Как день прошел, Виктор Николаевич, как на работе? – глупее вопроса задать просто невозможно.

– День прошел нормально, на работе тоже все в порядке, – в тон мне отвечает Семенов и, зевнув, добавляет, – спать хочется.

«Вот наглетура – выпендривается!»

– Что в дежурке произошло?

– Захотел уйти. Я же не задержанный.

– Я что-то не совсем понимаю, сначала приходите, затем уходить собираетесь. И не просто, а с шумом. Зачем тогда вообще было появляться? Не вижу логики в ваших поступках.

– Я и сам не пойму, какого черта еще раз сюда пришел, – говорит Семенов, делая ударение на предпоследнем слове. – Видимо по простоте души рассчитывал на помощь. Выходит, напрасно.

Мне все это перестает нравиться – сплошные загадки.

– Отчего же напрасно? Сейчас приму у Вас заявление (почему бы не принять на всякий случай), потом по ночному городу покатаемся.

– Зачем?

– Не понял! Как зачем? На Вас напали, искать же надо!

– Кого искать-то? – откровенно насмехаясь, переспрашивает Семенов.

От такой наглости я мгновенно закипаю.

– Вот что гражданин хороший, кончай паясничать и отвечай по существу. Либо говорим нормально или…

– Посадите, – влет угадывает продолжение Семенов. – Как тот невысокий, не знаю, кем он работает, недавно пообещал?

Зависает пауза. Замкнулся мужик, в лоб не пробьешь. Почему? Потихоньку остываю. Встаю, закуриваю и делаю по кабинету круг.

– И все же, давайте поговорим без эмоций. Честно признаюсь, что отказываюсь Вас понимать. Это Ваше неуместное кривляние и ужимки… Ведете себя, как…Не хотите заявление писать – ваше право. Тогда нечего время зря терять. Будете – к чему весь этот цирк!

Вижу, что мои слова не прошли мимо. Семенов хмурится и напряженно что-то обдумывает. Я его не тороплю. И так ситуация складывается довольно дурацкая.

– Не помешаю? – в кабинет заходит Ермолин.

Семенов подозрительно косится.

– Все нормально, – успокаиваю его, – можете говорить абсолютно откровенно.

Наконец, Виктор Николаевич собирается с мыслями. От былого позерства не остается и следа.

– Хорошо, я постараюсь все объяснить. Вам почему-то верю. Да и не убьете ведь, если что.

Вот это переход!!! Начало просто чудненькое! Посмотрим, что дальше!

– Не хочу ни в чем подозревать Вас лично. Вы выполняете свою работу, как умеете, и мне кажется, что вы человек порядочный. Вчера меня доставили в милицию вовсе не как преступника. Так надо мной всю ночь милиционеры потешались. Дело прошлое – сам, отчасти, виноват. Но не в этом дело. Я обратился за помощью… – Семенов достает носовой платок и вытирает вспотевший лоб. Потом отпускает узел галстука и расстегивает верхнюю пуговицу рубашки.

– На то, что преступников разыщите, особо не рассчитывал. Честно говоря, вечером пришел, чтобы куртку вернуть. Когда же я увидел свои вещи, то сразу все понял. И насмешки эти и оскорбления, и угрозы! Все!!! Вы говорили тут про логику? О какой логике можно рассуждать, если те, кто должен защищать, те и грабят! Поэтому, ездить и искать никого не надо – они здесь, рядом, у вас под боком.

Я ошалело пялюсь на Семенова. Собирающийся закурить Ермолин застыл с горящей спичкой. В голову закрадывается мысль о необходимости вызова психиатра. Судя по всему, диагноз товарища Полякова подтверждается полностью.

– А… Черт! – Дед трясет обожженным пальцем.

Проходит какое-то время, чтобы осмыслить услышанное.

– Виктор Николаевич, это Вы о чем? – очень осторожно интересуюсь я.

– Я же говорю. Здесь, в отделении я только что узнал свои вещи.

– Какие вещи??

– Часы! Я утром забыл про них Вам рассказать. Виноват.

– И где эти часы сейчас?

Семенов опять усмехается. – На руке вашего сотрудника. Хорошо устроились – сами грабите, сами и ищете!

– Вы хоть думаете, что несете? – жестко вступает в разговор Ермолин. – Ничего не путаете?

– Абсолютно! Еще бы мне их не узнать. Если вас это интересует, то сбоку на корпусе имеется небольшая вмятинка, и браслет я сам ремонтировал – паял одно звено.

– И у кого Вы видели похожие часы.

– У высокого, с усами. Он сегодня дежурит.

– Альберт? – вырывается у меня.

– Не знаю, как его зовут – он мне не представлялся.

– Да…уж… – Дед разминает так и не прикуренную сигаретку.

– Вот что. Посидите пока на диванчике, в коридоре. Чуть позже мы Вас пригласим.