Черный Кровавый Триллиум

— Я думаю,— низким голосом заговорил наследный принц,— вы лжете. От предательницы Шэрис мы узнали, что его взяли в плен в то же время, когда она привела нас сюда. Она говорила, что он прикован цепями вместе с галерными рабами и что с ним обходятся не лучше, чем с нами. Если вы согласитесь обходиться с ним как с пленником королевской крови, .мы с сестрой прекратим голодовку и дадим вам слово чести, что не повторим попытку побега.

Портоланус замотал головой и стал бормотать, как он счастлив, что благородный принц Толивар не отказывается от пищи. Услышав это, сконфуженный Толо отодвинул от себя недоеденные ягоды.

— Он слишком мал, чтобы понять происходящее,— сказала принцесса Джениль.— Но мы-то прекрасно понимаем, что на самом деле ты хочешь завладеть маминым талисманом и с его помощью творить зло.

Колдун весело расхохотался:

— Сколько ерунды наплела вам леди Шэрис! Выкупом и вправду должен быть талисман, но я вовсе не собираюсь использовать его во зло! Юная леди, он нужен мне, чтобы восстановить утерянное равновесие мира. Ведь твоя мама не знает, как это сделать. Ни она, ни две ее сестры так и не научились пользоваться талисманами! Поэтому наш несчастный мир оказался на краю гибели: люди воюют друг с другом, народы безжалостно угнетаются, а темные колдовские силы пытаются оторвать землю от солнца и сдвинуть Три Луны с их места на небесах!

— А ты можешь закрепить их? — удивленно спросил маленький Толо.

Колдун кивнул и подбоченился:

— Мои познания обширны, и я гораздо могущественнее вашей тети Харамис, Великой Волшебницы. Она и сама ищет пути установления равновесия в мире, но никогда ей не удастся сделать это без чужой помощи, а подобную помощь могу оказать только я.

Наследный принц Никалон был настроен скептически.

— До меня доходили слухи о волнениях. Бунтуют и выказывают недовольство только те оддлинги, которых угнетают.

— И равновесие мира было восстановлено,— добавила принцесса Джениль,— когда наша мама и ее сестры победили злого волшебника Орогастуса. Ведь они — Три Лепестка Животворящего Триллиума. Три волшебных талисмана, которыми они владеют, являются гарантией вечного мира.

— Но ваша тетя Кадия потеряла свой талисман! — прошипел Портоланус, вращая налитыми кровью глазами.— Вы знаете об этом?

— Нет,— признался Никалон. В первый раз, казалось, его уверенность поколебалась.

— Значит, из-за этого и разразился ужасный шторм? — неуверенно спросил Толо.

Портоланус пристально посмотрел на малыша:

— Умное дитя! Ох, ну и мозги у тебя! Конечно, этот шторм — симптом нарушенного равновесия мира. Ты понял то, чего никак не желают понять твои старшие брат и сестра!

Толо застенчиво улыбнулся.

Колдун опять помрачнел и сердито взглянул на Ники и Джен:

— Я больше не могу терять время с вами обоими. Если вы не дадите мне честное слово, что прекратите идиотскую голодовку и будете хорошо себя вести, я запрячу вас в темную комнату, где живут корабельные крысы!

Толо пришел в ужас:

— И меня тоже?

Портоланус с печальным видом погладил мальчика по голове:

— Увы! И тебя, милое дитя,— если твои брат и сестра будут упорствовать в своих капризах.

— Но я боюсь корабельных крыс! — захныкал малыш.— Они кусаются! Ники, Джен, скажите, что вы сделаете все, чего он хочет.

Несмотря на связывающие его веревки, наследный принц Никалон гордо выпрямился.

— Толо, уймись! Не забывай, что ты принц Лабровенды! — А Портоланусу он сказал: — Если страдает наш царственный отец, мы почтем за честь разделить его участь!

— Я отвечу точно так же.— Лицо принцессы Джениль страшно побледнело, но она крепко сжала губы и вздернула подбородок, в то время как Толо заплакал от страха.

— Отведи их в якорный отсек,— приказал Портоланус Черному Голосу.— Пусть ничего не берут с собой. Давайте им только хлеб и воду, а если не пожелают есть — пусть не едят вовсе: так они скорее опомнятся!

Портоланус шел по коридору, пошатываясь, согнувшись чуть ли не пополам, выписывая восьмерки неверными ногами и размахивая руками, чтобы не потерять равновесия, так как корабль болтало в бушующем море. Когда он подошел к двери, над которой возвышалась королевская эмблема Рэктама, двое зеленолицых стражников лениво обнажили свои мечи.

— Она не будет разговаривать с тобой, волшебник,— сдавленным голосом проговорил один из них.— Разве ее фрейлина не передавала тебе письмо?

— Бедная, бедная,— заблеял Портоланус.— Но я должен поговорить с королевой-регентшей. Мое дело не терпит отлагательств.

Он был без остроконечного колпака, в фиолетовом плаще с капюшоном, расшитом розовыми полосами с серебряными звездами.

— Придешь, когда погода наладится,— сказал второй стражник. Глаза его глубоко запали, губы были безжизненно-синего цвета.— Королева Ганондри страдает болями в желудке еще больше, чем мы. Сейчас у нее госпожа докторша. Если мы кого-нибудь впустим, потеряем головы.

— Обед мы уже потеряли,— сказал первый рыцарь, кивнув в сторону мусорного бака.