Черный кузнец (СИ)

«Погоди, я у остальных наших спрошу, может, у кого идея какая будет».

Через пару минут капитан снова заговорил:

«Хитрый Ягуар советует усыпить пленника, пусть спит, пока Мастер Душ не освободится. Правда шаман сомневается, что энгес может знать чего толкового. Я…»

«Да что ж вы, мужики, что дети малые! — прервал его возмущенный голос Жующей Кости. — Совсем моча в голову ударила? Ты ж, белобрысый, уже ходил в одиночку! И чего? Едва уцелел, еще немного — и тварюке б попался! А они о нас ужо знают! Нешто думаешь, что дурные? Что не подготовились?! Ась?!»

Ох, и ведьма же! Козьме впервые в жизни захотелось перекреститься, и он этому своему желанию сильно удивился. Надо же до чего несколькими словами довела, карга чертова! При том — права, и хоть ты тресни — права.

«Ну чего ж вы, совсем головами думать разучились, да? Они у вас, чтоб туда есть, да? Нешто непонятно, что всем нам идти надо! Окромя Ласки, Ивана и Сократа, им на перековку скоро, не след их трогать. А так, я, Серхио, Ягуар и Кевин — уже четверо. Плюс ты, дурень стоеросовый. Пятеро! Все лучше, чем в одиночку рисковать. Так ужо привык один быть, что помощи попросить боишься, дубина? А зря! Мы усе — ученика Мастера Душ, знать вместе должны работать».

Опять же, Жующая Кости была полностью права, и Козьма только вздохнул. Действительно, привык быть один и даже не подумал, чтобы позвать на помощь. Надо забывать такие дурные привычки, в новой жизни они не помогут, а совсем наоборот. Надо же, даже не подумал, что впятером они справятся намного лучше. Надо только, чтобы соратники могли переместиться прямо в Синеград, не тратя силы на дорогу до него.

— Слушай, нужна большая комната, а еще лучше, закрытый овин али конюшня, чтоб никто не удивился, когда оттуда вооруженные люди с лошадьми выйдут, — поднял Козьма взгляд на Иванко, продолжавшего напряженно о чем-то размышлять. — Золото, коли что, есть.

— Да легко, — махнул рукой тот. — За моим трактиром старая конюшня боярская, там давно никто коняшек не оставляет, выбираться закоулками долго. Зато внутри точно никого нет. А зачем тебе?

— Друзей позову, — проворчал бывший приказчик. — Я ведь теперь маг, Иванко…

— Покаж! — загорелись глаза того.

— Не здесь же? — кивнул на веселящихся за соседними столами людей Козьма. — Сразу ж к святошам побегут…

— Эт да, — согласился Иванко, — побегут, вбили нам в головы, что, мол, магия — чистое зло.

— А ты так не думаешь?

— А мне бабка рассказывала, как маги людей спасали, которые щас без их помощи мрут! Не могут лекари лечить, как маги.

— Не могут, — согласился Козьма. — Ладно, показывай конюшню.

— Идем, — встал трактирщик.

Они прошли через кухню, не обращая внимания на насторожившихся при виде хозяина поваров. А оказавшись на заднем дворе «Обеда лешего», двинулись через лабиринт мелких улочек и проулков. Да уж, оставлять лошадь в таком бедламе мало кто захочет, до главных улиц пока доберешься, так замучаешься. Несколько раз со вторых этажей домой им чуть ли не на головы выплескивали помои, едва успевали увернуться. Вонь в трущобах стояла еще та, и Козьма скривился, отдав симбионту мысленный приказ сформировать носовые фильтры. Даже странно, что местные архонты позволяют такое, в Камнераде, пока там еще жили люди, за выброс мусора драли настолько большие штрафы, что никто не рисковал, опасаясь угодить в долговую яму. Да и в других городах Славии с этим полный порядок. А Синеград разве не славенский город? Славенский. Тогда почему здесь так? Словно в Европу, будь она неладна, попал. Вот там в любом городе помои на головы друг другу льют и не заморачиваются. Окромя Риханесбурга и Гоштена.

— А чего это у вас так? — спросил Козьма, с трудом увернувшись от очередного потока помоев.

— Да недавно стало, — помрачнел Иванко. — Еще три декады назад за такое к позорному столбу бы привязали! А сейчас — сам видишь… Архонтам и боярам жаловались, те внимания на эти жалобы не обращают…

— Взращивают возмущение народа, — покивал бывший приказчик. — Одно на другое накладывается. Даже такая мелочь может привести к взрыву… Им нужна в городе большая кровь, я тебе говорил, так даже такое к этой цели приспособили. А у людей злоба копится, копится, копится…

Он сжал кулаки.

— И как это остановить? — озабоченно спросил трактирщик.

— Не знаю. Вот друзья мои прибудут, вместе подумаем.

Иванко кивнул и повел Козьму дальше. Миновав еще несколько улочек, по которым едва можно было пройти вдвоем, они оказались на небольшом вымощенном камнем пятачке, на который выходили средних размеров ворота. Последние шагов двести они шли мимо глухих стен, между задними стенами домов, и никто их не видел. По крайней мере настороженное магом плетение не сообщила о потоках внимания неподалеку. Иванко отпер и приоткрыл ворота, затем вошел и жестом пригласил Козьму за собой.