Чёрный квадрат с махоньким просветом

– Расскажи поподробнее и только правду, как вы со Скоревым угнали машину, – попросил следователь и добавил: – За угон полагается до трёх лет лишения свободы по 166 статье Уголовного кодекса.

Антон поник. Ничего себе. Три года. Ни за что.

Он рассказывал о том, как всё было. Назавтра надо ехать на пленэр. Было очень жарко, и он решил искупаться. Когда прошёл мост, догнал его Мишка на машине и пригласил поехать на озёра. Там вода чище.

– Я и не знал, что машина у него чужая.

Следователь записывал молча, иногда уточнял:

– Ты сидел рядом со Скоревым и только смотрел в окошко и ничего не трогал?

– Я сзади сидел. А чего там трогать?

– Ну впереди бардачок такой есть. Ты мог пересесть на переднее место. Там что-то лежало?

– Нет, не трогал. Я сзади всё время сидел, – эхом откликнулся Антон.

Девчонки-то там нашли побрякушки, вспомнил он. Но раз договорились с Мишкой, что о девчонках ни слова, он говорить об этом не стал.

– А вот хозяйка машины утверждает, что у неё была косметичка. А в ней золотая цепочка, браслеты, серёжки, кольцо с бриллиантом, которые она сняла на пляже перед купанием, а когда пошла в дом, то забыла взять с собой. Они и пропали. Кто взял?

– Не, ничего не видел, – замотал головой Антон, вспомнив, что, кажется, Мишка бросил пузатую косметичку в бардачок. А что с ней стало потом, откуда ему знать.

– Значит, такова се ля ви, что ты ничего не видел, не брал, – сказал следователь. – Прочти и подпись поставь, – и добавил:

– А я думал, что ты чистосердечно признаешься, расскажешь реально, как всё было. Куда улетучились эти драгоценности?

– Не знаю. Я рассказал всё так, как было, – растерянно повторил Антон.

На улице день сиял, погода была пляжная, а они торчали тут. Ребята, конечно, уже ехали в автобусе на пленэр, а он здесь. Обидно.

Следователю Виктору Викторовичу Гвоздеву посчастливилось нынешней весной побывать в Париже, подняться на Эйфелеву башню. В варьете «Мулен руж» – Красную мельницу попасть и посмотреть концерт полуобнажённых красавиц у туристов, конечно, денег не хватило, но разговоров на тему о том, что всё зависит от женщин, было немало и что дошлые эти самые шерше ля фам, французы верно усекли.

Хотя при чём здесь «Мулен руж»?

И вот у Гвоздева вдруг всплыла эта фраза «шерше ля фам». «Не могли парни поехать купаться в такую даль на угнанной машине одни, без девчонок, – подумал Виктор Викторович. – Надо же было им покрасоваться похрабриться, и, конечно, должна быть замешана тут женщина и не одна.

– Ну а девочки, которые были с вами, не могли потрясти бардачок? – глядя в глаза Антону, спросил следователь, снова вызвав его на допрос.

Антон растерянно отвёл взгляд.

– Да нет. Не было никаких девчонок.

– А твой приятель с бородой утверждает, что были, – взял его на арапа следователь.

– Да это незнакомые какие-то проголосовали, и Мишка подсадил их, – нашёлся Антон.

– Ну-ка, подробнее. Что за девчонки? Как выглядели, как были одеты? И вообще приметы. У каждого преступления есть фамилия, имя и отчество. Как их звали?– Оживился следователь. «Значит, в яблочко попал с «шерше ля фамом», – похвалил он себя.

После этого вспомнились Виктору Викторовичу нахватанные во Франции торжествующие французские фразы вроде: оля-ля, бонжур, адью, мерси, конечно, се ля ви, и вот шерше ля фам. Хорошо он расколол парнишку. Надо же было как-то подтвердить кражу.

Владелица «Мерседеса» уверенная, в годах предпринимательница твердила, что допустила оплошность, когда приехала купаться с серьгами в ушах, золотой цепочкой на шее. Чтобы не утопить их в реке, все эти драгоценности сняла и сунула в косметичку. А потом забыла косметичку захватить домой. Оставила в бардачке. И вот эти нахалы не только машину угнали, но и косметичку украли.

– Ну и во сколько вы оцениваете пропажу? – спросил следователь.

– Тысяч двести, – не моргнув глазом, выпалила пострадавшая. – Там ещё было кольцо с бриллиантом.

Ей хотелось с этих нахалов, укравших машину, содрать побольше, чтоб по-настоящему проучить.

– Не хило, – вырвалось у следователя Виктора Викторовича.

Узнав, что сын находится в полиции, Антонова мать Антонина Ильинична – Тося в панике дозвонилась до Николая Осиповича. Несмотря на то, что тот был далеко, на пленэре, оставил своих подопечных под присмотром преподавателя скульптуры и вернулся в город.

Узнав о том, что Антоша Зимин в СИЗО, он решил, что должен всё объяснить следователю. Наверняка это недоразумение, потому что Антоша даже машину водить не умеет, а его обвиняют в угоне.

– А там ещё кража, – напомнил следователь.

– Не может этого быть, не было кражи. Антон – очень честный парень, – пытался убедить следователя Николай Осипович.

– Пострадавшая утверждает, что исчезли драгоценности стоимостью двести тысяч рублей, – оглушил он Николая Осиповича.

– Антоша не мог украсть. Он честный парень. Может, характеристики собрать и принести? – вовсе растерялся Николай Осипович.

– Характеристики не помешают,– скривившись, сказал Виктор Викторович, – но это сути не меняет. Кража-то случилась.