Черный лебедь

Я подумала, что Жан-Паскалю, кажется, понравилась его дочь. Впрочем, он был из тех людей, которые умеют прятать свои чувства под маской. Несомненно, он видел в Белинде черты сходства с собой.

Некоторое внимание он уделил и мне.

Он спросил меня о моих дальнейших планах, и я ответила, что пока еще ничего не решила.

— Люси перенесла сильное потрясение, — сказала Селеста, — Ей нужно время, чтобы прийти в себя.

Жан-Паскаль понимающе кивнул.

— Моя милая Люси, — сказал он, — я сочувствую вам. Селеста рассказала мне, как храбро вы вели себя.

Мне следует извиниться, что я поднял этот вопрос при таких обстоятельствах, но если предмет занимает наши умы, мне кажется неестественным умышленно замалчивать его. Я глубоко сочувствую вам и своей сестре.

Но вам придется пережить это.

Я была согласна с этим.

— Белинда вам, конечно же, поможет, — Он повернулся к ней. — Я рад, что вы приехали домой, дорогая.

— Мы тоже рады, — сказала Селеста.

Жан-Паскаль вновь обратился ко мне:

— Теперь мы заставим вас забыть о прошлом. Верно, Белинда?

— Безусловно, — согласилась Белинда. — Мы с Люси очень близкие друзья.

— Рад слышать это и еще раз прошу прощения, что на этом беспечном обеде по моей вине вдруг прозвучала печальная нота. Мне не хотелось бы, чтобы вы с Селестой считали меня жестокосердным.

— Я понимаю, — сказала я.

— Расскажите нам еще о замке, — стала упрашивать Белинда.

Это он сделал с удовольствием:

— Замок принадлежит семейству Бурдонов со времен Карла Мудрого, то есть с четырнадцатого столетия. Это типичный французский замок. Таких замков во Франции сотни. У большинства из них по углам стоят круглые башенки с остроконечными верхушками.

— Их, кажется, называют перечницами, — вставила я.

— Хорошее сравнение. Серый камень… и весь прочий средневековый антураж. Кое-где замок, конечно, отреставрирован, тут и там видны следы более позднего вмешательства, но в течение последнего столетия с ним ничего не делали. Такое строится навечно. Мы пережили даже революцию. Надеюсь, в один прекрасный день вы сами все увидите.

Белинда излучала радостное возбуждение. Похоже, что все складывалось даже лучше, чем она ожидала.

Между ними и в самом деле было очень большое сходство, и я чувствовала, что они легко поймут друг друга.

Она восторгалась своим отцом, и у меня сложилось впечатление, что Жан-Паскаль не разочарован тем фактом, что у него такая жизнерадостная дочь.

Наш дом он покинул поздно. Белинда зашла ко мне в комнату и присела на кровать.

— Что за вечер! У меня такое первый раз в жизни!

— Ну, знаешь, это действительно редкий случай, когда юная женщина твоих лет лицом к лицу встречается с отцом, которого она никогда до этого не видела.

— Как ты думаешь, он полюбил меня?

— Полюбил — это слишком сильно сказано.

Я думаю, он нашел тебя интересной.

— А я думаю, что он полюбил меня. Он все время разговаривал со мной и смотрел на меня.

— Это ты все время разговаривала с ним и смотрела на него.

— Как тебе кажется, он отвезет меня в замок Бурдон?

— Не знаю.

— А ко двору в Фарнборо?

— Ему будет довольно трудно объяснить в том обществе, откуда у него взялась незаконнорожденная дочь.

— Ты просто свинья, Люси.

— Я всего лишь констатирую факт. Французы весьма щепетильны в этих вопросах, а в королевских кругах, вероятно, в особенности… даже если они в изгнании.

Она тут же упала духом, и я продолжила:

— Да, Белинда, по-моему, ты произвела на него впечатление. Я абсолютно уверена, что он снова захочет увидеть тебя, и очень скоро.

Белинда обняла меня и поцеловала.

— Ты настоящий ангел, — сказала она.

— Я рада своему мгновенному превращению. И все это из-за того, что я излагаю очевидные факты.

— Да, — сказала она задумчиво, — я тоже думаю, что он полюбил меня. Он и тебя любит, Люси.

— Он любит всех молодых женщин, за исключением совершенно отвратительных. Правда, дочери входят в иную категорию. Да, я уверена, что он не был разочарован своей дочерью, и у меня такое чувство, что скоро, очень скоро он снова захочет увидеть ее.

На этом мы распрощались, и она ушла в свою комнату.

* * *

Жан-Паскаль действительно явился к нам вновь.

Это произошло всего через день, который Белинда провела, испытывая то отчаяние; то надежду.

Для меня было очевидным, что его забавляет роль отца взрослой дочери, причем Белинда относилась как раз к такому типу женщин, которым он мог гордиться.

Она была очень живой и если уж не писаной красавицей, то, во всяком случае, очень привлекательной.

В ней было нечто более важное, чем красота. Очарование Ли таилось в благородстве ее облика, придававшем ей вид мадонны — особенно в те дни, когда мы были еще детьми и я часто видела, с какой нежностью она смотрит на свою дочь. Но в Белинде не было ничего от мадонны. Ее обаяние было в ее яркости; она была немножко загадочной, словно таящей в себе обещание всех радостей бытия. Как только она входила в комнату, все ощущали ее присутствие, менялась сама атмосфера; было в ней какое-то особое качество. Даже сюда, в этот дом скорби она сумела внести нотку радости.