Черный лебедь (СИ)

А потом начались торги, мой омежка из своих рук вручал победителю вещичку, которую тот приобрел. А его бабки за этот лот переходили на счет благотворительного фонда. Я и сам не заметил, как втянулся во всеобщие торги и поддался азарту, покупая совершенно мне ненужные вещи, только бы лишний раз оказаться рядом с ним и слегка коснуться, как делали это многие альфы, пытаясь при этом еще и глазки строить моей паре.

Что в тот момент я видел в его глазах: боль, страх, презрение, ненависть, жалость и что-то такое, что заставляло сердце биться быстрее и хотелось верить и надеяться. Я все пытался рассмотреть метку на нем, но не судьба, все искусно прикрыто, хоть подходи и срывай одежды для проверки.

Вечер подходил к концу, когда сделали неожиданное объявление, что наш гость сегодня согласился посетить ресторан с одним из гостей по итогам вечера, кто больше внес в благотворительный фонд. Объявили нескольких претендентов, в их числе оказался и я. Вот так удача, остается только удержать и укрепить свое лидерство. Что тут началось, все просто посходили с ума, начали просто сорить деньгами.

Но данный ажиотаж был прерван гонгом. Все замерли в ожидании и предвкушении, на себя я ох как надеялся, столько денег потратил. И тут вошел отец, ну да, явился, не запылился, как всегда вовремя. Даже подумал, что-то сейчас будет, и как в воду глядел…

Когда объявили самого щедрого спонсора сегодняшнего вечера, мои глаза выкатились из орбит, и мой отец туда же. Седина в бороду, бес в ребро. Тоже на молоденьких потянуло, вот наябедничаю папе, пусть ему головомойку устроит. Я готов был выть на луну от такой несправедливости, моя пара от меня опять ускользнула. А вот отец на меня хитро посмотрел, да еще и подмигнул, типа, ну что, сынок, съел, молодой конь старому не соперник. За что ты так со мной, отец?

В расстроенных чувствах я наблюдал за тем, как мой собственный родитель подходит к моей паре, подает ему руку и уводит. В душе все перевернулось, стало так тоскливо, так муторно на душе. Я готов был уже просто взвыть от бессилия и ярости.

Неизвестно, что бы я стал делать, но тут моего плеча кто-то коснулся. Обернувшись, заметил папу-омегу. Злорадная ухмылка тут же выползла на лицо. Я собрался было все рассказать, но тот по-доброму улыбнулся и первым начал разговор:

— Тебе сейчас надо собраться, а смотрю, нюни распустил, и поехали, — я смотрел на него во все глаза, пытаясь понять, что вообще происходит, но никак не мог взять в толк, как папа может спокойно реагировать на то, что отец увел чуть ли не под руку молодого омегу, ведь он должен был это увидеть.

— Куда мы должны поехать? — не удержался от вопроса я. На это папа только отрицательно покачал головой и ничего не сказал. Вот уж где два партизана. Теперь мне стало понятно, что они оба что-то задумали. Папа достал телефон, набрал номер и только коротко произнес в трубку:

— Мы скоро будем, — после чего отключился и, развернувшись, пошел к выходу. Мне ничего не оставалось, как пойти следом, все больше недоумевая. Теперь волна немыслимого предвкушения поднималась по венам, обжигая, и еще больше вызывая некий адреналин.

Когда подъехали к ресторану, папа повел меня внутрь к закрытым ВИП-кабинкам. Дойдя до одной из них, набрал снова номер. Но ждать ответа не стал, сбрасывая вызов. Эта конспирация заводила все больше и больше. И тут дверь перед нами открылась, в проеме показался отец с широкой улыбкой на лице. Подойдя к папе, он обнял его, поцеловал в висок и произнес:

— Ну, что же, Димет, ты искал встречи с мужем? — я на это только кивнул, уже предчувствуя неладное. — А еще пытался найти своего брюнета? — снова мой согласный кивок и полуобморочное состояние. — Отлично. Тогда прошу, — при этом он театральным жестом махнул внутрь кабинки. — Там ты найдешь обоих, — не понял. Что значит обоих? Он же только с моей парой уходил? Откуда муж-то нарисовался?

И тут мне окончательно снесло крышу, когда в нос ударил запах моего омеги, и последние слова отца прошли мимо моего сознания:

— В одном лице, — я, ничего не слыша, шагнул внутрь и все-таки сполз по стенке вниз.

Передо мной сидел мой беременный брюнет, с небольшим животиком, в котором находился… Мой ребенок…

Доигрался, — первое, что пришло в голову. — Нет, не доигрался, кирдык пришел …

Я полный кретин, дебил, тормоз, да много чего я еще себе любимому говорил в душе. Как же я не понял сразу, почему не сложил два плюс два? Что мне делать? Картинки мелькали передо мной, как калейдоскоп. Как же он должен ненавидеть меня, я же скотина, как я обошелся с ним?

Мой мозг бился в истерике. Я побежал вслед за отцами, только они могли мне подсказать. По пути увидел цветочника с корзиной, то, что доктор прописал, но когда подбежал, то оказалось, что у него остался один цветок и вы не поверите — тюльпан. Да, полное невезение. Не соображаю для чего, но покупаю цветок и корзину в придачу. Набираю отца, как ни странно, он ответил быстро. А я только и мог вымолвить одно слово «ПОМОГИ». И услышал в ответ: