Черный лебедь (СИ)

Красота, открывшаяся передо мной, завораживала, хотелось чтобы эта сказка продолжалась, но сказки предсказуемы, имеют свойство заканчиваться. Так и этот сказочный миг закончился, когда Димет протянул мне опять кольцо. Вот интересно, его в детстве родители головой вниз не роняли, надо будет у них узнать.

Мне стало так больно, что это кольцо было куплено не мне, а тому, другому, которого он хотел все эти месяцы, кого считал своей парой и готов был ради него на все. Что ради него он всегда носил его с собой, готовый в любой момент сделать ему предложение, наплевав на законного мужа и ребенка. Да еще хорошо, если он это кольцо не купил, пока так же на ходу бегал за цветами и поделками. Неужели он не понимает, что я чувствую, смотря на это кольцо. Ну уж нет, мой дорогой, не прокатит, за все «хорошее» в этой жизни надо платить.

Я хитро улыбнулся, взял протянутое кольцо из его рук, при этом на его лице на миг мелькнула победная улыбка. Нет, милый, не угадал. Размахнувшись, просто зашвырнул его подальше с обрыва. А потом, повернувшись к нему, произнес:

— Если это кольцо тебе так дорого, то иди, ищи его, — как можно больше резкости вложив в свои слова. — Мне не нужны подачки с барского плеча. И твоя поспешность напрягает. Ты хочешь всего и сразу. Так не бывает.

Да на него без слез в тот момент было не взглянуть. Когда же он начнет думать и совершать поступки настоящего альфы, а не размазни?

— А теперь отвези меня домой, я устал, — вот я глупый, опять на что-то надеялся. — Знаешь, глядя на твои поступки, мне кажется, что ты не сможешь использовать шанс, — и неспешным шагом направился к машине.

Всю дорогу до дома мы промолчали. Только перед тем как выйти из машины, я произнес:

— Начни с малого, терпение, капля по капле, и чаша сможет наполниться, — надеюсь, он правильно поймет и сделает соответствующие выводы. А мне остается только ждать, чтобы понять, правильно ли он интерпретировал мои слова.

Глава 20

Димет.

Сказать, что я был удручен, значит ничего не сказать. Мне было больно. Но пришлось признать, что он прав. Я не достоин его прощения, после всего, что ему пришлось вынести по моей вине. Но и опускать руки я тоже не собирался. Во чтобы то ни стало я добьюсь его прощения. Когда он швырнул кольцо, на миг стало обидно, а потом пришлось принять это, так как на его лице застыла такая обида, такая боль.

О чем он думал в этот момент? Как мог даже предположить… А что, собственно предположить? То, что я погнался за красивой оберткой, совершенно не думая в тот момент о собственном муже? И то, что даже предположить не мог, что мой красавец-брюнет и собственный муж одно лицо? Он ведь прав. Как я мог не рассмотреть под неказистой внешностью такую красоту. Видно, только я один оказался таким идиотом. Это рассмотрели все, даже Рик.

Вспомнив любовника, возникло чувство омерзения и ненависти. Это из-за его феромонов мне сейчас так плохо. Это они затуманили мозг. И тут же эти мысли перебили другие. Феромоны тут ни при чем. Это моя сволочная натура не смогла принять того, каким изначально предстал передо мной мой муж, даже разглядывать его не хотелось. И именно за это я сейчас и расплачиваюсь.

Уже подъезжая к дому родителей, я вспомнил наше единственное соитие. По-другому я это и назвать не могу. От этого мне просто хотелось выть. Но я сдержался. Не стоит пугать Алана. Неизвестно, что он себе напридумывает. Лучше дома, в одиночестве, буду страдать и думать, как искупить свою вину. Ведь то, что он меня и на пушечный выстрел к телу не подпустит, это ясно, как дважды два.

Проводив мужа, который сразу же ушел к себе в комнату, остался с отцом поговорить. Мы вышли на крыльцо. Сели прямо на ступеньки. Я обхватил голову руками.

— Даже не стану спрашивать, как все прошло, — начал отец, с тоской смотря на меня. — Тебе надо принять то, как сейчас относится к тебе Алан. Он пока боится поверить и довериться тебе. Не спеши.

— Я знаю, что виноват. Но неужели он не чувствует, что мы пара, — начал было я, но тут отец просто взорвался. Он гневно посмотрел мне в глаза и произнес:

— А ты сам… Когда впервые его увидел, чувствовал это? Как ты с ним обошелся? Оскорбил, унизил… Более того, я даже боюсь предположить, каким образом он забеременел, — мне стало стыдно и больно. Я осознавал правоту отца, но смириться с ней было очень тяжело.

— Я был под воздействием, — скорее для себя, чем для него, попытался я найти оправдание. Но на это он только хмыкнул.

— Это ты сейчас пытаешься успокоить свою совесть? Не получится, лучше придумай, как оправдать и завоевать его доверие, — сказал отец, после чего, похлопав меня по плечу, поднялся. — Езжай домой и поразмысли обо всем. Я надеюсь, что ты не наделаешь больше глупостей.

— Я тоже на это надеюсь, — скорее сам себе, чем отцу, произнес я. Поднявшись, пошел к машине. Мне срочно надо было подумать и поразмыслить. Я должен был придумать способ, как снова завоевать доверие моего мужа.