Черный лед

Я знала: Кэлу не понравится, если я не послушаюсь его, но в гневе он явно лишился способности рассуждать логически. Келвин убил Шона, и я боялась, он не удержится и с Джудом. Двух убийств ему не скрыть. То, как Кэл вел себя, ясно показывало, что он не в себе. Моим долгом было помочь ему остыть и снова начать думать трезво.

– Кэл, – позвала я. – Не трогай его!

Келвин застыл на ступеньках и искоса посмотрел на меня, яростно стискивая челюсти. Застывшее в напряжении тело напоминало каменное изваяние.

– Он мучил мою сестру. И тебя.

– Никого он не мучил.

Келвин насмешливо фыркнул:

– Ты сама поняла, что сказала? Он похитил тебя. Заставил идти через заснеженные горы.

Как мне было убедить Келвина – не выглядя зомбированной, – что Джуд спас мне жизнь? Что относился ко мне гуманно. Обещал довести до Айдлвайлда, когда мог бы бросить замерзать в лесу и спасаться самому. Даже получив от меня карту, он остался со мною. Не сбеги я сама, Джуд, без сомнений, дошел бы со мной до конца.

– Не лезь в это, – велел Келвин. – Ты прошла через такое, что не можешь ясно соображать.

– Я прошла через многое, Келвин, – процедила я, многозначительно показывая на себя пальцем. – И я

знаю, что было, а чего не было в тех горах. Поэтому прошу тебя: оставь его в покое. Пусть им занимается полиция.

Он озадаченно разглядывал меня, слегка склонив голову.

– Чего ты его защищаешь?

– Не защищаю. Просто прошу сдать его копам. Это их работа.

– Он похитил тебя, Бритт. Ты меня слушаешь? То, что он натворил, мало того что незаконно и опасно – показывает полное пренебрежение к человеческой жизни. Мерзавец рассчитывал, что ему все сойдет с рук. Он использовал тебя и будет и дальше использовать таких людей, как ты, пока кто-нибудь не остановит его.

– Таких, как я? – недоверчиво пробормотала я.

Келвин нетерпеливо всплеснул руками:

– Беспомощных. Наивных. Ты как раз из тех девушек, на которых такие мерзкие типы охотятся. А он – самый настоящий хищник. За милю чует слабость и беспомощность, как акула – каплю крови в океане.

Кровь ударила мне в лицо. Шон и Джуд взяли меня в плен не из-за моей беспомощности. Наоборот, Шон выбрал меня, а не Корби, потому что уверился, что я более сильная и опытная походница. Потому что у меня хватило смекалки убедить его, что у Корби диабет и ее лучше оставить.

Я вскочила.

– Ты такой дурак, Келвин! Думаешь, что все знаешь. Тогда, может, задашься вопросом: почему Шон с Мэйсоном взяли меня, а Корби оставили в хижине?

– Потому что Корби и вполовину не такая покорная и беспомощная, как ты, – без колебаний ответил он. – Ты плыла по жизни, вечно рассчитывая, что твой отец, Иэн, даже я

, и кто знает, сколько еще парней, прибегут спасать тебя, если что. Ты ничего не можешь сделать сама, и прекрасно это знаешь. Едва взглянув на тебя, Мэйсон и Шон увидели легкую добычу. Доверчивую девочку с неразвитым чувством собственного достоинства. Корби ни за что бы не осталась с ними так долго, как ты. Она бы боролась. Сбежала бы.

– Я сбегала! – запротестовала я.

– Я тебе скажу, почему они выбрали тебя, – наставительно объяснял Келвин спокойным тоном, от которого я только еще сильнее разъярилась. Меня бесило это его хладнокровие и снисходительный взгляд. Как же он во мне ошибался! И я потратила восемь месяцев своей жизни, тоскуя по самовлюбленной эгоистической заднице?! Какая ирония: Келвин провел последние восемь месяцев в попытках убежать от отца, но не видел того, что видела я: он сам превращался в Верстеега-старшего. Мне порой было трудно понять, говорю ли я с Келвином или с его отцом. – Потому что хотели попользоваться тобой. Есть парни – и Мэйсон из таких, – которые тащатся, ощущая свою власть над девушками. От этого они начинают чувствовать себя непобедимыми. Ты была нужна ему, чтобы наслаждаться властью над тобой.

Я яростно замотала головой в знак несогласия. Джуд не подпадал под определение Келвина – он ни разу не пытался показать свою власть. Шон – да. Но не Джуд. Кэл ни за что бы мне не поверил, но там, в горах, я полагалась не только на Джуда. Да он бы мне и не позволил. Я выжила, потому что он доверил мне право самой стоять на ногах. За последние несколько дней я повзрослела больше, чем за четыре года в старшей школе.

– И это я-то дурак? – с улыбкой закончил свою тираду Келвин.

– Заткнись! – выкрикнула я дрожащим от возмущения голосом.

– Тебя никто не винит, Бритт. Он промыл тебе мозги. Если бы ты могла взглянуть на ситуацию не только со своей точки зрения, но с точки зрения закона, то перестала бы придумывать оправдания преступнику. Ты все время вступаешься за него! Не знай я тебя лучше, решил бы, что ты на него втайне запала.