Черный легион

Первая поклевка не заставила себя долго ждать. Не пытаясь судорожно выдергивать леску из воды, Юджин аккуратно повел поплавок в сторону, и только убедившись, что рыба не хочет или уже не может выплюнуть коварную подачку, подсек и уверенно потянул леску на себя. Добыча размером в две ладони ожесточенно махала хвостом и растопыривала жабры. Она шмякнулась на дно катера и, подпрыгивая, поскакала под кормовую банку.

– Она все еще думает, что сможет освободиться?

Юджин потянул леску, вытаскивая рыбину из-под банки.

– Она не думает. Она борется за свою жизнь и будет бороться до конца. Такое поведение кому-то покажется нерациональным, но это единственно возможное поведение, которое при определенном стечении обстоятельств может решить ее судьбу.

Юджин кивнул головой, давая понять наставнику, что уразумел. Он вывернул крючок и вытащил его из кровоточащего рта серебристой скользкой пленницы. Та делала вид, что наконец успокоилась, а может, просто иссякли силы бороться с непреодолимым. Юджин повернулся к садку и разжал ладонь. В этот момент рыба изогнулась дугой, вложив в это движение все оставшиеся силы, и ударила рыбака хвостом по ладони. Ее швырнуло в сторону, за борт катера, и, прощально блеснув чешуей на солнце, она плюхнулась в воду.

– Глупо. Она ранена, ей не выжить. Ее все равно кто-нибудь съест.

Беннинг улыбался очень редко, но сейчас он широко ухмыльнулся и кивнул:

– Да, возможно. Но это будешь не ты…

Юджин изрядно вывозился, пока разводил костер, и недоуменно наблюдал за тем, как наставник чистил и потрошил их улов в полдюжины среднего размера рыбешек – на черной накидке не было заметно ни одного грязного пятнышка. Костер весело потрескивал, тонкая голубоватая струйка дыма поднималась вверх, шевеля влажные листья нависающих над полянкой кряжистых ветвей.

– Уффрррооп…

Звук раздался совсем рядом. Казалось, какой-то лесной великан, приподняв с земли свой зад, выпустил из брюха газ. Беннинг аккуратно положил на листву – не бросил, именно положил – нанизанные на прутик рыбные тушки, и в его глазах мелькнула черная молния осознанной опасности. Нет, это был не страх, а скорее решимость немедленно вступить в бой. Тело его словно потекло, смещаясь в сторону кустов, а из-под правой полы кашаи выпорхнуло короткое широкое лезвие острого клинка.

– Это уфроп. Сиди тихо и не шевелись, что бы ни произошло.

Отец Юджина в детстве несколько раз упоминал уфропов, как правило, когда сын не хотел ложиться спать и капризничал. Став постарше, он узнал, что еще его прадед сталкивался с этими хищниками в лесах, окружающих деревню. Подобные столкновения не сулили ничего хорошего даже вооруженному человеку. Уфроп превосходно умел маскироваться и был отчаянным бойцом. Его длинные когти легко вскрывали силовую охотничью броню, не говоря уже о грудной клетке противника. В общем, вечерним пугалом для непослушных детей уфропа выбрали совершенно справедливо. Юджин внутренне сжался. Он прекрасно осознал свою роль в игре голодного хищника и двух, по сути, невооруженных мальчишек. Уфроп любил полакомиться древесными хрюхарями, это Юджин знал наверняка. Он повернулся лицом к зарослям и, имитируя жалобный писк хрюхаря, крикнул:

– Мили-мили-мили…

Кусты тут же зашевелились, и между ними просунулась огромная клыкастая пасть, увенчанная стебельками мутноватых глазных горошин. Уфроп жадно потянул воздух ноздрями и, удовлетворенно крякнув, сделал еще два шага вперед, полностью вытащив свою промокшую вонючую шкуру из кустов. Теперь между ним и мальчиком оставалось не более четырех метров, этого расстояния вполне хватало для последнего прыжка хищника. Что-то холодное заполнило грудь Юджина, вытесняя остатки мечущегося между ребрами страха. Он решительно вытащил из костра охваченную пламенем корявую ветку и резким движением сунул ее в нос незваному гостю. Тот отпрянул, на секунду потеряв контроль над окружающим пространством, и в этот момент словно из пустоты вынырнул короткий широкий клинок и вонзился зверю в основание черепа по самую рукоятку…

Мастер

– Мастер?..

Мастер, тот самый монах, который забирал Юджина из медицинского центра заштатного провинциального поселка, гордо именуемого городом, смотрел на Беннинга, монаха-наставника второго круга, стоящего в его кабинете, сложив ладони перед грудью, в ожидании разрешения войти. Кабинет представлял собой абсолютно пустое кубическое помещение с выкрашенными в белый цвет стенами и потолком. Источником света служила яркая узкая щель, идущая над верхним краем стен по всему периметру потолка. Пустоту помещения нарушали только его хозяин да еще короткий меч в ножнах, парящий на силовых кронштейнах в центре белого квадрата дальней от входа стены.

– Проходи.

Мастер Вагнер приглашающим жестом указал юноше на ковер для посетителей. Сам он, сложив ноги в позе лотоса, сидел напротив на голом полу. Когда Беннинг вошел, мастер отодвинул от себя силовую доску, служившую столешницей рабочего места, и по обыкновению не стал тратить времени на приветственные речи, сразу приступив к делу: