Черный лис (СИ)

— Они мне нравились, правда. Мэйми была послушной девочкой, ее тело бы тебе отлично подошло. Зачем ты проснулась так рано? Я не успел все подготовить. Ах, говорил же, сиди тихо. Но нет. Ты решила, что этот малец достойнее меня. Да? — Зубы скрипнули. — Это ведь я все устроил, я! Все организовал, нашел подходящие тела! А ты решила оставить себе его. Посиди-ка тут лет пять, нам спешить некуда, правда? Глядишь, совсем скоро будешь согласна и на меня.

Он не видел, но по вставшим на руках волосам ощутил, как тьма за спиной метнулась и бессильно разбилась о свою клетку. Расхохотался, приложив ладонь ко рту.

— Ты была плохой девочкой. Я разделаю их как телят, и ты вновь останешься одна. Ну, не передумала?

Он обернулся через плечо — яркие красные глаза отдалились, тьма обвила их мягкими лентами, свернув кольцами змея. Негромкий голос прозвучал глухо, будто сквозь толщу воды.

— Хорошо. Пусти меня.

Чернота заметалась, стянулась сильнее, маленький ураган скрыл от взгляда силуэт на секунду — в клетке остались лежать на полу два кроваво-красных кристалла. Джек недоверчиво скосился на них: он долго этого ждал, а согласие было слишком внезапным. Впрочем, кто знает, что творилось в голове этой маленькой чертовки? Но следовало перепроверить. Джек выправил рубашку и поднял ее за край: черный отпечаток руки на животе стал бледно-серым, будто затянулся зарубцевавшейся тканью. Она спрятала свою силу, разрешив коснуться. Поверить было сложно, но другого выхода не было. Так давно хотел… Джек задумчиво прошелся вдоль стекла, подошел к пульту управления. Хрустальный купол уходил далеко вглубь под землю, образовывал идеальный шар, спаянный посередине тяжелыми золотыми цепями. Джек посмотрел на свою руку — старую и морщинистую — быстро оглянулся по сторонам, скосился на камеру слежения. Дураки в серых костюмах и не подозревали, что он давно подкупил охрану. Усмехнулся и приложил ладонь к стеклу, по которому тут же пробежали трещины. С потолка посыпалась крошка, когда стена медленно начала подниматься, раскрываясь навстречу. Джек шагнул в черную комнату без страха, он знал, что без подходящего тела Мэй бессильна. Мягко мигающие огоньки легко скользнули в ладонь. Не верилось, что получилось: теперь он станет бессмертным. Как раз вовремя, глаза уже начинали подводить, да и в пасмурную погоду временами ломило кости… Кожу опалило. Рубины обернулись двумя маленькими облачками, вспрыгнули в воздух и нырнули в глаза, залив все кругом красным. Джек вскрикнул, рухнул на колени, схватившись за веки: нещадно жгло, не отпускало, пробралось в само сознание. Сначала мысли застило белым, а потом морок превратился в оранжевый туман и растаял.

Джек хорошо помнил этот день, безошибочно узнал бы из тысячи. С того времени прошло вот уже сорок лет, а воспоминания были свежи и ярки. Ему семь, в очередной раз подрался с дворовыми мальчишками за кусок хлеба. Мать пропадала на работе, отец однажды ушел из дома и не вернулся. Джек проводил дни, слоняясь без дела по округе и выискивая, где бы и что можно украсть. Лучше всего этим было заниматься вечерами в Лисьем переулке, здесь все носили дурацкие маски и обращали мало внимания на других. Джек легко просочился в толпу; чем больше людей, тем проще стащить что-то стоящее. Он привычно держался тени и присматривался к жертвам. У бронзового лиса беззаботно о чем-то шепталась пожилая пара. Отличный шанс — Джек вразвалку прошел мимо, будто случайно задел локтем, торопливо извинился. У сердца он спрятал чужой бумажник.

Завернув за постамент, Джек усмехнулся и скользнул в тень огромной статуи, затаившись за ее спиной в щели между оградой и бронзовым боком. Спокойное место, где никто не найдет. Он сдвинул маску наверх, чтобы не мешала, и принялся разглядывать добычу, поднеся ее к лицу. Внутри обнаружилось несколько звонких медных монет, и Джек с удовольствием попробовал их на зуб — настоящие. Небольшой улов, но все же лучше, чем ничего. Жаль, что так мало. Джек поднял одну, посмотрел на свет — по серебристым граням запрыгали слабые оранжевые отблески фонарей, сменившись неясной тенью. Джек нахмурился, опустил руку и повернул голову. Рядом с ним стояла девочка, немногим старше него. Ее лицо было молочно-белым, а глаза — угольно-черными. Джек не сразу понял, что с ней не так, потом осознал: у нее не было зрачков, как и белков, чернота пугающе и завораживающе заливала глаз от нижнего до верхнего века.

— Ты кто?

Джек громко шмыгнул носом и поспешно спрятал бумажник за пазуху. Девочка склонила голову к плечу, ее тонкие руки медленно поднялись, потянувшись вперед. Джек не успел осознать, как холодные пальцы обхватили шею. Он попытался вырваться, но безуспешно, больно сдавило горло. Старался закричать — голос пропал. Ее лицо приблизилось, и в беспросветной черноте Джек заметил далекое пламя, разраставшееся в красное море.

— Несчастный, — чужие слова пронзили сознание, заставив вслушаться. — Ненужный семье, забытый всеми. Дитя, которого не хотели. Я могу все изменить, подарить тебе вечность, хочешь?