Черный Лотос

– К тому времени будет поздно, – ответила Рэйко. Несмотря на безрезультатность поисков Истинного Благочестия, она все еще верила, что он действительно тот, кем назвался, и что его жизнь под угрозой. – Скольким еще суждено пострадать, прежде чем вы вмешаетесь?

– Если кто-то пострадал, мне нужны доказательства. Официально без них я не могу ничего предпринять. Сыщики наверняка представят их раньше, чем свидетели из толпы, так что подождем отчета.

Последнее было сказано тоном, не терпящим возражений, но Рэйко все-таки попыталась:

– Завтра я тоже осмотрю храм, после того как встречусь с первосвященником.

– Мы же договорились: тебе поручается только допрашивать Хару, – напомнил ей Сано. – Ты и так уже нарушила свое обещание. – Тут он прищурился, будто заподозрил подвох. – Кстати, как тебе удалось добиться аудиенции?

"Ответ ему вряд ли понравится", – тоскливо подумала Рэйко.

– Госпожа Кэйсо-ин согласилась сопроводить меня в храм и приказать Анраку принять меня, – сказала она.

– И за этим ты обратилась к матери сёгуна? – На лице Сано отразилось отчаяние, с каким озирают руины после землетрясения. – Как только у тебя язык повернулся? Ты же знаешь, что ее услуги даром не обходятся!

Рэйко знала даже лучше, чем он мог предположить, однако ответила:

– Думаю, дело того стоит.

Сано смотрел на нее, не в силах понять.

– Чем так важна эта девчонка, чтобы ради нее пренебрегать своей безопасностью и моей карьерой?

– Я ничем не пренебрегаю! – вскричала Рэйко.

Однако Сано во многом был прав: несмотря на искреннюю любовь к нему, в поступках она все больше отдавала предпочтение Хару. События исподволь вывели ее за рамки здравого смысла. Может, и Сано подпал под чье-то влияние?

– Пусть так, но ты так же предубежден по отношению к Хару. Позволь тебя спросить: почему тебе так важно обвинить ее без тщательного расследования? – спросила Рэйко. – Разве сёгун и совет старейшин на тебя давят?

По глазам Сано она поняла, что так оно и есть. Ее не оставляла мысль, что перед ней уже не тот идеалист и человек принципа, которого она полюбила.

– Неужели ты забудешь о правде и справедливости в угоду политике?

Глаза Сано вспыхнули яростью, и Рэйко в смятении поняла, что он воспринял вырвавшиеся у нее слова как посягательство на свою честь. Пока они с Сано стояли в оцепенении, буравя друг друга взглядами, сам воздух вокруг них сгустился, как будто в предвестии бури. Мидори с Хиратой смотрели на них в беспомощном недоумении.

– Прости... – Рэйко запнулась, осознав, что из всех ее проступков, а их за последние дни накопилось немало, этот был наихудшим. – Прости, я не хотела...

Тяжелыми размеренными шагами, в которых чувствовалось желание вернуть самообладание, Сано подошел обратно к столу и уселся за него. На его лице, точно маска, застыло выражение бесстрастной непоколебимости.

– Ты не поедешь ни в Синагаву, ни в храм Черного Лотоса. Я запрещаю. – Его голос дрогнул от подспудного гнева. – Теперь оставь меня.

Онемев от потрясения, Рэйко опрометью бросилась из комнаты. Мидори выбежала за ней. Миг – и в коридоре показался спешащий следом Хирата.

– Мидори-сан, – окликнул он, – постой! Я хочу поговорить с тобой!

– А я не хочу! – И Мидори вздернула подбородок.

* * *

Дрожа от огорчения, Рэйко вбежала в свою комнату и опустилась на пол. Почему только нельзя повернуть время вспять?

В дверь, сияя от счастья, влетела Мидори.

– Я сделала, как ты предложила, и это сработало! – воскликнула она, затем уселась рядом с Рэйко и тихо засмеялась. – Впервые за сотню лет Хирата-сан вправду заметил меня!

Но едва она взглянула на подругу попристальнее, ее восторг испарился.

– Что с тобой?

Губы Рэйко скривились в беззвучном плаче. Как она завидовала Мидори, которая явно осталась в неведении насчет того, что произошло у Сано в кабинете. Как бы ей хотелось быть юной, как она, такой же беззаботной и влюбленной!

– Сёсакан-сама был очень зол, но ты не расстраивайся – он простит, – стала утешать ее Мидори.

Рэйко при всем желании так и не смогла ей поверить.

– Что будешь делать? – спросила Мидори.

Для примирения с мужем Рэйко требовалось оставить расследование, но волей обстоятельств ей приходилось защищать Хару после всего, что говорили о ней, любыми путями.

– Завтра я еду с госпожой Кэйсо-ин на встречу с первосвященником Анраку, – ответила она. – А после отправлюсь в Синагаву.

Решение успокоило Рэйко, и она вытерла рукавом слезы.

– Но разве от этого сёсакан-сама не рассердится еще больше? – удивилась Мидори, всем своим видом выражая озабоченность.

– Боюсь, так и будет, – печально произнесла Рэйко.

Ведение следствия без ведома Сано могло навсегда отвратить его от нее. Осознание этого бросило Рэйко в дрожь. Впрочем, дело о пожаре в храме Черного Лотоса больше не сводилось к простому поиску виновных. Сано поставил на кон свою честь, поддавшись политическим настроениям. Чтобы сберечь ее, Рэйко должна будет убедить Сано стремиться к настоящему правосудию, избегая легких путей, а чтобы сохранить ему должность – уберегать от ошибки, которая смогла бы опозорить их семью.

Итак, она решила раз и навсегда выяснить правду о Хару.