Черный (ЛП)

И целует меня. Его губы жесткие и в то же время нежные. Жесткие снаружи, нежные внутри. Я размыкаю губы и получаю больше, чем он был готов мне дать несколько секунд назад. Его язык врывается в мой рот, и он целует меня со страстью, равнозначной моей. Я выгибаю спину, так как мое тело жаждет прижаться к нему еще теснее. Лиам скользит рукой вниз, и в моем животе взмахивают крылышками тысячи бабочек, когда он проводит ею между грудей и там и замирает, а я чувствую его напряжение. Он отталкивает меня от себя, и мне хочется запротестовать, но я понимаю, что если хоть слово скажу, то все сразу же закончится.

Его рука так и касается меня между грудей, а его рот, его губы продолжают атаковать мои. Безжалостный поцелуй, но в нем столько страсти. Этот поцелуй лучше всех тех вместе взятых, что у меня были за десять лет. Такого поцелуя стоило ждать целых десять лет.

Пока наши языки исполняют обжигающий танец страсти, я ощущаю вкус кокоса.

Лиам прерывает поцелуй, чтобы сделать глоток воздуха, но продолжает прижиматься к моему лбу своим и по-прежнему удерживает мои руки над головой. Мы оба тяжело дышим, смотрим друг другу в глаза, и я вижу, что он хочет что-то сказать, но затем внезапно резко отстраняется.

Я опускаю руки, и они безвольно висят по бокам. Я отчаянно хочу что-то сказать, но слова не идут с языка, когда я пытаюсь пошевелить губами. В его глазах по-прежнему теплится огонь, но он выглядит неуверенным. Он еще не отошел от поцелуя.

— Тебе лучше уйти, — его голос звучит хрипло.

— Этого поцелуя… — я делаю паузу, глядя на него, — стоило ждать целых десять лет.

Он просто качает головой, не отрицая, но и не соглашаясь.

— Этого поцелуя вообще не должно было быть! Никаких нас не может быть!

— Может, и это будет очень горячо.

Он с вожделением смотрит на меня и закусывает нижнюю губу. Я выпрямляюсь на диване — я сижу рядом, всего в двух шагах от него. Затем встаю и делаю шаг к нему, а он внимательно наблюдает за моими передвижениями. Еще один шаг в его сторону, и теперь мы почти касаемся друг друга.

— Поцелуешь меня еще раз? — мой голос звучит напряженно, я во власти чувств. Я не уверена, как Лиам отреагирует, не знаю, что он ответит.

Какое-то время мы так и стоим, я не шевелюсь, и он тоже. Затем он протягивает руку и притягивает меня к себе. Я врезаюсь в его грудную клетку, быстро вскидываю руки и обнимаю его за шею, не давая ни секунды, чтобы отстраниться. Лиам прижимается к моим губам. Этот поцелуй получается мягче, не таким напористым. Я могла бы вечность целоваться с ним.

Я прижимаюсь к нему, мне хочется исследовать его тело. Он тоже крепко прижимается ко мне, и я чувствую его желание, его страсть, но стараюсь не шевелиться, боясь его реакции. Он не любит интимные прикосновения — я имею в виду не сексуальные прикосновения, а те, в которых проявляется любовь. Руками он начинает путешествовать по моему телу, но я не мешаю ему. Лиам немного грубо двигает руками, словно не уверен, что ему следует делать. Он не знает, как быть нормальным. Но мне и не нужен нормальный Лиам, я хочу его таким, какой он есть — запутавшимся и все такое.

— Прикоснись ко мне, — мой голос звучит хрипло, возбужденно.

Руками он скользит по моей спине, проникает под блузку и расстегивает мой лифчик. Едва касаясь кожи, убирает руки из-под блузки и опускает их между нашими телами. Лиам отталкивает мои руки от себя, и я прижимаю их к бокам, а он хватается за подол моей блузки, одним резким рывком распахивает ее и снимает с плеч. За блузкой следует лифчик. Теперь я открыта его взгляду — выше пояса я полностью обнажена. Его взгляд путешествует вниз по-моему телу и останавливается на моей груди. Роджеру нравилось заставлять меня комплексовать из-за груди. Он постоянно говорил мне, что я плоская, как мальчишка. С ним я никогда не чувствовала себя красивой или желанной. Но от того, как Лиам смотрит на меня, я чувствую себя и красивой, и желанной, и даже намного больше.

Я тянусь к его рубашке, но он останавливает меня. Протянув руку, он расстегивает мои брюки, а я сбрасываю с ног туфли. Затем он спускает брюки вниз по бедрам вместе с трусиками. И вот я совершенно голая, а на нем по-прежнему его черные брюки и белоснежная рубашка. Подняв руку к воротнику, он расстегивает верхнюю пуговицу, и я вижу волоски на его груди, их не много, тонкая дорожка. Остальное я вижу, только когда он полностью снимает ее — его соски украшают штанги. Никаких татуировок, только пирсинг.