Черный мел

Способность читать чужие мысли отнимала у всех присутствовавших массу сил. Чад догадался об этом, заметив, что все, в том числе Эмилия, опустили головы и закрыли лица руками.

Чад почувствовал себя очень виноватым за такие свои чувства. И еще он винил себя в обмане. Все думали, что он вырос в Нью-Йорке, большом городе, а на самом деле он жил на свиноферме на севере штата. Но самую большую вину он испытывал за то, что занимался онанизмом, даже решил себя ограничивать: раз в месяц, не чаще, да и то только в награду за хорошие оценки. Кроме того, много лет ему не давал покоя страх, что прыщи у него выскакивают из-за мастурбации. Никакие ограничения не помогали…

Мысли продолжали крутиться в голове, но Чад их больше не слышал. Где Митци? Кругом все почернело, все смотрели на него. Вскочили с мест… побежали к нему… стали крениться… ускользать.

XLII(v). — Ты правда ничего не помнишь? — спросила Эмилия.

— Помню «моргом не глазнуть». Еще, кажется, была какая-то шляпа? А потом — ничего. — Чад крепче прижал к голове мокрое полотенце. — Ладно, Джек. Разрешаю тебе ответить. Почему у меня так раскалывается голова, понимаю. Но почему так болит правое плечо?

— А, это торжественное завершение, — ответил Джек. — Ты вырубился. Рухнул как подкошенный. Как дерево в лесу.

— Да, я так и догадался. Надеюсь, я упал не на кого-нибудь из слушателей…

— До людей ты не долетел, — ответил Джек. — Зато упал на камеру. И попал на деньги.

— А почему никто меня не остановил?

— Длинный шепнул старику, что тебе недавно поставили диагноз «рассеянный склероз». Надо сказать, очень умный ход. Старикашка подал знак наставникам — мол, все под контролем, объяснит позже. Когда ты рухнул, хотели вызвать скорую, но Джолион все уладил.

— Погодите, — сказал Чад, садясь и неуверенно озираясь. — Давно я в отключке?

— Четыре часа с лишним, — ответила Дэ. — Сейчас половина седьмого.

— Ах ты… — Чад попытался быстро встать с кровати, но сморщился от боли и снова лег. — Мне ведь правда надо идти…

— Куда? — поинтересовалась Дэ.

— В семь у меня свидание с Митци.

Джек захохотал, но поспешно прикрыл рот рукой, а потом сказал:

— Извини. Я не хотел… С Митци? Имеешь в виду одну из американочек? Они приходили оказать тебе моральную поддержку. Блондиночка? С калифорнийским загаром?

— А что? — спросил Чад.

XLII(vi).Это было французское бистро. В затылке как будто распласталось черное пятно. Если закатать рукав, в глаза бросались синяки, поэтому он опустил манжеты. Столик был забронирован, и Чад ждал, хотя не сомневался — Митци не придет. И все же он понимал: должен ее подождать.

Он сидел вечером в переполненном зале ресторана… один за столом. Что ж, следует понести наказание, да, наказание вполне заслуженное. Наконец управляющий бистро сказал, что он, к сожалению, вынужден просить его удалиться, Чад встал и вышел. Люди за соседними столиками перешептывались, смотрели ему вслед, выразительно поднимали брови и пожимали плечами.

До своего общежития он добрался, никого не встретив. Но Чад был уверен в правильности ожидания ее в бистро, он был также уверен в своих дальнейших действиях.

Под ее дверью виднелась полоска света. Он негромко постучал. Если она у себя, наверное, слушает музыку и не услышит тихий стук. Тогда можно пойти к себе наверх с убеждением — сделал все от него зависевшее.

Но она открыла дверь.

Чад опустил голову.

— Митци, — сказал он, — мне очень жаль.

Она не позволила ему продолжить, закричала:

— Чад, заткнись! Знай, мы собрались и только что решили объявить тебе бойкот. Отныне никто из нас с тобой не разговаривает.

Раньше Чад не замечал, какие у Митци красивые брови: аккуратные дуги, ставшие идеальными от гнева.

— «Сойдет для первого раза»? Ты кем себя вообразил? Чад, я потрясающая. Я гораздо лучше тех страхолюдин, которые тебе встретятся и заразят грязными болезнями. Чад, для таких, как ты, есть название. Ты — жалкий неудачник… к тому же девственник… Я была с тобой вежливой только потому, что жалела тебя. И все наши предупреждают: если ты еще раз подойдешь ко мне или попробуешь заговорить, тебе придется плохо. Мы ни перед чем не остановимся, но добьемся твоего исключения из колледжа! — Она фыркнула перед последней фразой. — Знаешь, Чад, отправляйся к себе в комнату и выпей яду! — Митци захлопнула дверь перед самым его носом, как он и представлял.

Чад с трудом взобрался на верхний этаж. Уже у себя он прислонился к двери изнутри, и его вдруг обдало жаром. В голову пришла ужасная мысль. Раз никто из соотечественников не хочет с ним разговаривать, наверное, он хорошо поступил, унизив Митци. Нет, укорил он себя, это в самом деле ужасная мысль.

Чад свернулся калачиком на постели, прижал подушку к животу. Ему было тошно. Но потом он снова подумал о Митци и даже обрадовался. И этоони называют наказанием?

XLIII(i).Проснувшись, я сразу обнаруживаю у себя симптомы похмелья.

Спиртное удерживает демонов в безвыходном положении ночью, но наутро приглашает их к завтраку.