Черный мел

— Тебе не за что извиняться, — сказал Чад.

— Я просто хотела, чтобы мы вместе здесь развлекались, — сказала Эмилия. — Ведь раньше у нас это получалось так хорошо!

— И сейчас тоже.

— Чад, ты, может быть, в восторге от Игры, а я — нет. Я ее ненавижу!

— Тогда почему не бросаешь ее?

— Если брошу, как я буду видеться с вами? Мы уже потеряли Марка. Вы будете постоянно секретничать и не допускать в свой круг никого извне.

— Хочешь сказать, ты не сможешь видеться с Джолионом, — уточнил Чад.

— Нет, Чад, я имею в виду не только Джолиона, а вас всех. Даже Джека. Хотя сегодня я с радостью врезала бы ему по мерзкой физиономии!

Они уже видели Среднего, он сидел на скамье у входа и рассеянно смотрел на них. Эмилия помахала рукой, но Средний не ответил.

— Не говори, что я плакала, — попросила Эмилия. — Особенно Джеку.

— Конечно, я никому не скажу, — пообещал Чад.

Дальше шли молча. Средний как будто не замечал их, пока они не подошли близко. Он перестал смотреть в пространство и испуганно вздрогнул.

— А, вот и вы, — сказал он. — Знаете, я пришел сюда только потому, что хочу сообщить вам очень важную новость. — Он встал, разгладил куртку, как будто ему предстояло произнести речь перед большой толпой, а не просто сообщить что-то Эмилии и Чаду. — Вот… я выхожу, поэтому… ну да, я прямо сейчас все бросаю и ухожу. — Средний закрыл глаза, словно представлял себе пальмы и чистейшее голубое небо. — Им, Длинному и Коротышке, я все скажу сам, не волнуйтесь. Позвоню по междугородке. — Он улыбнулся. — Они смогут сделать со мной что угодно. Но я так решил, и все.

— Ладно, — ответил Чад и неуверенно покосился на Эмилию.

— Я хотел сообщить вам об этом лично, — сказал Средний и фыркнул. — А знаете, мне давно уже хотелось попасть сюда на экскурсию… У этого дома богатая история.

— Эмилия как раз то же самое говорила мне, — ответил Чад.

Средний благосклонно улыбнулся Эмилии.

— Что ж, тогда прощайте, — произнес он и направился было к дому, но вдруг опять повернулся к ним: — Да, вот еще что… — Он с подозрением огляделся по сторонам. — Вы все время гадаете, кто мы такие — я имею в виду «Общество Игры». Но вы не о том думаете. Самое главное, что по-настоящему имеет значение, — знать, кого мы представляем. Но этого я вам сказать не могу.

— Очень познавательно, — съязвил Чад, — спасибо за загадку.

Голова Среднего дернулась, как у хищной птицы.

— Ну что ж, — сказал он, — возможно, вам кое-что потом расскажут. Я имею в виду не «Общество Игры», но более высокий уровень. Гораздо более высокий. И я пока сам не знаю — то ли это просто страшилки, то ли нет… И что прикажете делать? Возможно, все рассчитано на то, чтобы запугать меня и не отпускать… — Средний сглотнул слюну и отвернулся. — По-моему, все происходящее напоминает пари Паскаля. Блез Паскаль говорил: «Когда речь заходит о существовании Бога, единственно рациональный способ поведения заключается в том, чтобы верить в Его существование». По мнению Паскаля, все мы играем в игру, бросаем монету, а она может упасть орлом или решкой. То есть Бог есть или Бога нет, и у нас нет другого выхода, помимо участия в игре. Мы должны заключить пари и участвовать в игре, хотим мы того или нет. И самым разумным выбором становится вера. Если вы выиграете, то получите все — рай, вечную жизнь, бесконечное счастье. А если вы проиграете, то ничего не потеряете, вы умрете точно так же, как если бы были атеистом. — Лицо у Среднего сделалось усталое, будто он писал свою речь всю ночь. — И самое главное, вы можете точно так же аргументировать свои доводы для веры в ад. — Средний сунул руки в карманы и прижал локти к бокам. — Если кто-нибудь из них придет к вам и что-нибудь скажет, вы должны знать: разумнее всего им верить. А если вести себя по-другому — значит, очень сильно рисковать. — Средний слегка оживился. — И еще о пари Паскаля. Пари — игра. Но с пари дело обстоит так: истинно азартный игрок, чистейший сторонник игры, играет не для того, чтобы выиграть. Истинный игрок играет ради волнения, чистого экстаза от участия. А чистейший экстаз рождается не от желания победить, но от страха поражения, ведь на карту поставлено что-то настоящее и ценное. Если терять нечего, то зачем волноваться? Истинный игрок поступает наоборот. — Средний растопырил пальцы и пошевелил ими. — Да, чистейший любитель Игры делает ставки наоборот, он идет против шерсти. Не так ли, Чад?

Чад смущенно покосился на Эмилию.

— Н-ну… да, Средний, это было здорово. — Он отвернулся. — Теперь я чувствую себя высокообразованным. Кстати, мы оба очень рады, что пришли именно вы. — Он хотел произнести последние слова язвительно, но ему показалось, будто его вдруг застали врасплох.

Средний взволновался еще больше и сказал:

— Чад, ты прекрасно понял мои слова. А Эмилия… ах, Эмилия, ты слишком хороша для этой Игры. Слушайте, сейчас в самом безопасном положении находится Марк, потому что он вышел. Вышел чистым, вышел рано. Чем дольше вы остаетесь в Игре, тем опаснее она становится. Если, разумеется, вы не истинный игрок и если вам не хочется попасть на настоящее суровое испытание.